– И как тебя вообще пригласили быть хирургом при такой серьёзной операции, ты же всего лишь акушер?! – На лице бородатого анестезиолога промелькнула ехидная улыбка.
– Если я была бы трансплантологом, за мной наверняка была бы слежка! Этим беднягам вздохнуть спокойно не дают, вечно подозревают в чём-то противозаконном. – Глазки Анастасии пугливо бегали, но, тем не менее, она с возмущением заметила: – А вообще, я не раз вскрывала брюшную полость, опыта у меня предостаточно. Как раз после кесаревых я и продавала этих маленьких бездушных существ на органы. Мамаша приходит в себя после наркоза, а я говорю, что у малыша порок, несовместимый с жизнью, и он скоро погибнет.
– А сама душила его в подсобке, что ли? – уже в голос рассмеялся Роман.
– Конечно, нет! Со мной патологоанатом работал, я душила прямо в морге, а он извлекал органы и отправлял куда нужно, – снова возмутилась Анастасия Семёновна.
– Теперь понятно, почему мамочки ничего не знали, – саркастически хмыкнул уже основательно замёрзший анестезиолог. – Вы показывали уже зашитый трупик, как после вскрытия, видимо, набив тельце опилками, таксидермисты хреновы. – Роман широко осклабился и хотел отпустить ещё какую-то шутку, но в этот момент дверь открылась, и в коридор вышел Остап.
– Что вы тут трёте за нашими спинами? Ну-ка, марш к маме, ей нужно помочиться, – строгим голосом сказал Шпакович.
– Да, господин мэр! – в один голос ответили мужчина и женщина в халатах и прошли в тёплую комнату.
Опустевшая Сашина квартира казалась Агате огромной ловушкой, в которую она попала добровольно. Конечно, здесь было всё красиво обставлено – на полу «мраморный» ковролин, изящная мебель, и в любой другой ситуации это место представлялось бы невероятно уютным, но не сейчас. Хозяева квартиры уехали на поиски её ненаглядного, Виктор ещё не приехал, а Максим не брал трубку. Так ужасно она ещё себя не чувствовала никогда – полная безысходность. Даже, когда в сентябре она сама находилась в опасности, ей не было так страшно как сейчас – ведь без Павла ей жизнь не мила. Бездействие убивало время, пока Агата не вспомнила, что в прошлый раз ей помогло голосовое сообщение. Может, и в этот раз выстрелит?
Она снова набрала номер молодого режиссёра, телефон которого, к счастью, всё ещё был не выключен и надиктовала послание: «Привет, Максим. Я всё знаю про ваш побег с отцом. Девушка, которую заказал убить твой отец, жива, и она ничего не помнит, поэтому можете возвращаться».
Прозвучал прерывающий сигнал, Агата снова набрала номер, и её голос стал твёрже и яростнее: «Вы должны вернуться. С минуты на минуту может погибнуть родной для меня человек. И без вашей помощи мне не справиться».