– Ну, ты даёшь! – вымолвил мужчина, всё ещё смеясь.
Агата улыбалась – такой реакции она не ожидала, а Павел, понемногу приходя в себя, сказал не вполне то, о чём девушка могла предполагать:
– Я не могу ответить на твой вопрос, просто… – Он замолчал, обдумывая продолжение фразы.
– Просто что? – не выдержала заминки Агата.
– Ничего. – Он уже не хохотал, его руки лежали сверху на руле, светло-зелёные рукава свитера очерчивали запястье с порослью тёмных волос.
Всё тело Агаты мечтало о прикосновениях этих горячих рук, она уже чувствовала их на своей коже, но его «неответ» не давал волю воображению. Лёгкая обида и чувство собственной никчёмности гасило всякую страсть.
– Ладно, я наверно, пойду, – тихо и мягко сказала Агата.
От того, что она смогла себя усмирить, не поддаться чувствам, девушка тут же загордилась собой, ведь не каждая женщина может похвастаться самообладанием, в котором нет ни капли психопатичности.
– Послушай, сахарочек… – Павел старался говорить серьёзно, и в то же время его голос был нежным как парное молоко. – Не обижайся на меня.
Уголки его губ приподнялись, а между ними показались красивые ровные зубы. Коленки Агаты онемели, а влага гениталий просто рвалась наружу. Всё её существо готово было отдаться ему сейчас же, прямо в машине. Но боль отвергнутой женщины всё сильнее обволакивала влечение, настолько, что оно оказалось глубоко погребено, как песчинка в перламутре.
Павел продолжил:
– Завтра я за тобой заеду как обычно.
Агата машинально кивнула – конечно, она согласится на такое положение дел, пусть заезжает, но мир рухнул – по телу пробежала невольная дрожь.
Блондинка ещё раз судорожно кивнула и выбежала из душного салона, на улицу, где свежий вечерний воздух наполнил лёгкие, сжавшиеся от полной безысходности.
– Юрий Самсонович, вы меня совсем не любите? – жеманно надув губки, спросила девушка в мужской рубашке на абсолютно голом теле.
Длинные, почти до поясницы русые волосы, стройные ноги – в общем, новая кукла на подиуме модельного дома Александра Зайцева. Двадцатилетняя Валерия сидела на постели со скомканным одеялом после бурной ночи и смотрела, как одевается её полувековой, но такой красивый любовник. Юрий Подольский для своих пятидесяти двух лет, действительно, выглядел неплохо: почти без морщин, густая блондинистая шевелюра и совсем небольшое брюшко, еле заметное под костюмом.
– Конечно, люблю, – торопливо и как бы невзначай произнёс мужчина, завязывая галстук. – А что случилось?
– Нет, совсем не любишь, – ещё сильнее застонала девушка, губы теперь сливались с носом в одно целое вытянутое подобие хоботка.