Агата вытерла глаза и, опустив очи долу, спросила как бы невзначай:
– Он не звонил?
– Не звонил, не появлялся, ничего! – Катя хотела как можно жёстче преподнести подруге тот факт, что Павел никак не постарался объявиться и хотя бы намекнуть на любовь к Агате, за что она сама, конечно, уже вновь возненавидела этого мецената, но сжалилась над подругой. – Может, с ним что-то происходит, может рак, в конце концов?..
Успокоить таким способом не получилось, и новая волна слёз полилась теперь уже настоящим Ниагарским водопадом.
– Агата… – Катя осторожно потрясла подругу за плечи, а сама уставилась в дверной проход – Смотри!
Всё ещё всхлипывая, зарёванная девушка обернулась к выходу из клуба. В дверном проёме на мгновение словно застыл образ некого африканского короля – в холл вошёл атлетического телосложения молодой мулат в чёрной кожаной куртке с коричневым соболиным мехом на воротнике и несколькими толстыми золотыми цепями на шее. Черты его юного лица, правда, не были столь резкими как у настоящего африканца: толстые губы превратились в умеренно пухлые, а вырез ноздрей сильно сгладился. Глаза потеряли насыщенно-карий тон, в них словно мозаикой встроились оттенки зелёного, а вот общий цвет кожи соответствовал происхождению – тому, что он перенял от матери почти без разбавления генами отца.
Агата знала о семье Подольских, так часто мелькавшим на ТВ, но увидеть этого красавчика воочию даже не надеялась. Это как запретный плод: например, ты всю жизнь влюблена в Олега Меньшикова, но никогда бы и не понадеялась на личное знакомство, так же и тут. Молодой афро-русский режиссёр не привлекал Агату как объект сексуального вожделения, он просто был чем-то недоступным, посланцем из иного мира.
Оказалось, что и ему заплаканная блондинка посреди кучки размалёванных лиц приглянулась. Агата выделялась отсутствием косметики и чем-то ещё, невероятной магией тянущей к себе как бермудский треугольник. Худенькая, как изящный мальчик двенадцати лет, но с грудью, смотрящейся, как два упругих мячика на ровной поверхности свитерка, она ещё и обладала невероятной мягкости лицом.
Максим Подольский вместе с четырьмя парнями такого же возраста и аналогичной пафосности чинно прошествовали мимо людей, разинувших рты, и зашли в главное помещение «Территории».
– Быстро вытирай лицо и соберись! – громко прошептала Катя, как воспитатель в детском саду, для полноты образа ей не хватало только достать носовой платок и высморкать Агате нос.
Ошеломлённая блондинка пришла в себя и быстро смахнула пару оставшихся слезинок – остальные высохли, пока она была поглощена открывшейся картиной.