— …Ну как ты тут, товарищ старший сержант — Киннор возник, как обычно, бесшумно и незаметно — Наблюдаешь за полем битвы?
— Там танки — Иван кивнул в сторону вокзала — и пехота, примерно две роты.
— Знаем. Не бойся, они сейчас уйдут. Это просто солдаты.
Иван помолчал. Просто солдаты… И просто тяжёлые танки, ИС-2, с которыми старались избегать встреч даже немецкие «тигры». Игрушки…
Эльф сидел, свесив руки с колен, как после тяжёлой работы.
— Кассегри виноват на все сто, и я буду говорить против него на Совете. Допустить спокойную ситуацию едва ли не до боевого столкновения — и это советник! Ещё полчаса, и здесь было бы побоище. Потребовалось вмешательство короля, как будто у короля нет других забот!
— Слушай, неужели вам не страшно — ведь тяжёлые танки, я же видал их в деле, на улицах в Берлине! — не выдержал Иван.
Магистр улыбнулся.
— Железо толстое, не спорю. Но можешь не сомневаться — их участь была бы незавидна. И участь этих солдат тоже, да и многих местных жителей, совсем уже ни в чём не виноватых. Так что хорошо, что всё закончилось мирно.
— И вы полагаете, НКВД утрётся и уймётся? Теперь они не отстанут…
— И утрётся, и уймётся, ты очень точно сформулировал мысль. Кассегри бывает нерасторопен, но работу свою он знает, тут ничего не скажешь. Я полагаю, уже завтра утром этот главный убийца… как его… да, Берия, утратит к нам и Ключу всякий интерес. Уровень «безразличный», я полагаю. Впрочем, Кассегри способен придумать и что-либо потоньше.
Иван снова помолчал, размышляя. Ещё какой-то месяц назад он не размышлял бы — автомат в руках, чего думать? Этого по черепу прикладом, ворваться вниз, стреляя направо-налево, всех положить на пол, сдать в органы — наших бьют, гады, фашисты! Но сегодня Иван думал.
Каждый человек, и не только человек, имеет право защищаться. Защищать своих друзей, родных и близких, защищать любыми доступными методами. И нет никаких «пределов необходимой самообороны» — кто с мечом пришёл, всегда должен быть готов к тому, что от меча и погибнет. И жалкий лепет — «мы исполняли приказ» — не может служить оправданием никому. Они вовсе не жестоки, эти существа из старой сказки — всего лишь справедливы.
— Слушай, а кто это был, ну, в очках?
Эльф жёстко усмехнулся, лазурные глаза налились свинцом.
— Это, Ваня, и был главный охотник. Охотник за Ключом, а заодно и за эльфами. Если бы сбылись его сладкие мечты, королеву Элору уже сегодня допрашивали бы в грязном подвале, и этот майор первым задавал бы ей вопросы, улыбаясь и сверкая своими очками от любопытства. И огорчался бы, когда ответы приходилось добывать негуманными методами. К счастью, этому не бывать, потому что не бывать никогда. Он полагает себя очень умным, и для эфемера он действительно умён и хитёр, но он не представляет, с кем и с чем он связался.