Я встал и быстро включил телевизор. По иронии судьбы, шёл документальный фильм Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм». На фоне немецкого штандарта с изображением орла, маршировали тысячи гитлеровских молодчиков, в надраенных до блеска касках. В какой-то момент на экране возникла физиономия фюрера, импульсивно жестикулирующего в конвульсиях. И, буквально через несколько секунд, прозвучало знакомое: «Zig!» и ответное громовое: «Hail!!!». И так три раза…
– Kommen, kommen! Eins, zwei, drei! – донеслось вдруг неизвестно откуда.
– Господи! Что это?! – не разобравшись в первую секунду, переглянулись мы.
Наконец, до нас дошло: неистовые призывы доносились из соседней комнаты. Стереоэффект произвёл на нас должное впечатление: громкость телевизора дрожащими руками была установлена в положение «максимум». Однако, это не помогло.
Я знал, что экстаз у женщин, достигших апогея, может выражаться в совершенно необычных формах.
К примеру, небезызвестная Марья Антоновна из знаменитого литературного шедевра Эфраима Севелы «Моня Цацкес – знаменосец», в такие моменты, обычно, проникаясь к самому святому, кричала: «Батюшки-светы! Святые угодники! Мать пресвятая богородица! – и, достигнув оргазма, звала на помощь – Ка-ра-у-у-ул!»
Другая героиня не менее знаменитого классика и автора популярных «Гариков» – Игоря Губермана, дойдя «до точки кипения» неизменно выкрикивала своё знаменитое: «Зарежу-у!!!»
«Наша» же фройлян была не такой: будучи истинной арийкой, она методично и неистово маршировала, усердно подбадривая утомлённого и обессиленного партнёра: – Eins, zwei! Eins, zwei, drei!
В моем воображении внезапно всплыли картинки из её далёкого детства: очень возможно, что не последнюю роль в деле воспитания и закреплению подобных инстинктов, оказало дедушкино влияние, который (вероятнее всего) в молодости являлся одним из молодчиков штурмовых отрядов.
Наши взгляды с Наташей встретились и… мы, не выдержав, прыснули: сохранять невозмутимость и хладнокровие далее было просто глупо.
Я на секунду представил несчастного Сафо: каково ему сейчас? Мне импонировала в нем его жизнерадостность: являясь неплохим знатоком человеческих душ и обладая своеобразным юмором, он в любой ситуации старался находить нечто весёлое и жизнеутверждающее. Как же поведёт себя он на этот раз?
В ту же секунду, из-за стены донёсся победный возглас друга:
– Ур-ра-а!!
И, буквально через секунду-другую, в этот жиденький клич бывшего советского солдата, ворвался как вихрь, истошный вопль эмоциональной мадам Хельги. На фоне его бодренького и звонкого «Ура», прохрипело, а затем стремительно взвыло, словно сирена, непонятное иностранное «У-ыы-а-а!!!»