– Да, – соглашаюсь я. – Я бы легла, но там… как вспомню.
– Ложись здесь. Я приберу у тебя в комнате. Я быстро. Потом мы обе вздремнем. Или хотя бы попытаемся.
Я устраиваюсь на подлокотнике дивана. Тело оцепенело, в душе пустота. Слышу, как мама оттирает ковер в моей комнате, а закончив, спускается вниз.
– Вот и все, – произносит она. – Высохнет – следов не останется. – (Я вяло ее благодарю.) – Ложись, Ник, и постарайся уснуть. И я прилягу. Сегодня был длинный день.
Я не хочу оставаться в гостиной и тоже иду наверх.
– Нам обеим надо отдохнуть, – повторяет мама.
Заставляю себя улыбнуться. Мама скрывается за дверью.
Отец прав. Сейчас мама в безопасности. Одной проблемой меньше, можно спокойно искать способы остановить Роба.
Слышал, твой отец кричал. Ты ОК?
Не знаю, что ему ответить. Трудно отразить чувства в эсэмэске.
Милтон не успокаивается.
Ник, я срзн спр ты ОК? Иду к тебе.
Через пару минут Милтон уже на нашем крыльце. Открываю ему раньше. Не хочу, чтобы он звонком разбудил маму.
А ведь с ним надо общаться, рассказать ему про Мисти. Это выше моих сил. У меня начинается истерика, и я долго не могу успокоиться. Мы сидим в гостиной, Милтон терпеливо ждет, пока иссякнут потоки моих слез и я буду в состоянии говорить.
– Так что произошло? – осторожно спрашивает Милтон.
– Это все моя вина. Он предупреждал. Я пошла против него… И вот результат.
– Против кого? Или против чего? Я не улавливаю смысла. – Он задает вопрос за вопросом, пока не выуживает из меня всю историю. – Ник, твоей вины здесь нет. Если вся история – правда, тогда этот парень… или призрак – настоящее зло.
– Моя вина есть. Я привела его в наш мир, в жизнь нашей семьи. Из-за этой штучки. – Я хватаюсь за цепочку медальона, пытаюсь сорвать его с шеи.
– Ты шею поранишь! Позволь тебе помочь. – Он протягивает руки и раскрывает застежку.
– Ненавижу! Я ненавижу эту штуку!
– Ты заглядывала внутрь? – (Я качаю головой.) – Не возражаешь, если я открою его? – (Я снова качаю головой.) – Надо же… заржавели. – Милтон морщится от напряжения, пытаясь разлепить половинки медальона. – Тут нужен хотя бы нож.
– Брось ты с ним возиться, – прошу я Милтона. – Это прóклятая вещица. И я проклята, пока не найду способ остановить кошмар.
– Каким образом?
– Еще не знаю. Мама говорила, что в прошлом они победили Роба своей любовью. Отец пожертвовал собой ради маминого спасения.
– Что, серьезно?
– Серьезнее не бывает.
В моей голове возникает план, как заставить Роба навсегда убраться из жизни родителей. Не скажу, что он мне нравится, но, похоже, другого выхода нет.