Бран остановился.
– Вот отсюда, миледи, извольте шажочки свои счесть. Я не сумею – в арифметике не силен.
Опираясь на руку Брана, Джейн шла и вслух считала шаги. Наконец они достигли нужной точки.
– А я и забыла, как славно здесь весной. Совсем не то, что промозглым зимним вечером!
– Я тогда все боялся, как бы вы на льду не поскользнулись, миледи, – с чувством произнес Бран. – Землица-то оттаяла – значит, скоро откопаю сокровища да в ваши белые ручки отдам, – заверил он и взялся за лопату.
Джейн вдыхала прохладный воздух, напоенный запахом молодой травы. Из земли отчаянно пробивались стебли, на деревьях набухали зеленые почки. Цветы появятся не раньше чем через месяц, но веяние весны уже сейчас взбодрило Джейн, направило мысли на возрождение. Она была уверена: Уинифред думает сейчас о будущем ребенке. Джейн настолько дезориентировал шум двух сердец, которые бились теперь в теле «хозяйки», что она не сразу заметила: на холме маячит некая фигура. Вот она приближается, вот пересекает границу владений семьи Нитсдейл, движется через рощу, ступает на луг.
Все расплылось перед глазами у Джейн. В следующую секунду она поняла: к ней идет прачка Робин.
В животе заныло, как при взлете самолета. Но как же объяснить все Уинифред, для которой ощущения сродни тошноте?
– Миледи, вам нехорошо? – забеспокоился Бран.
– Все в порядке. Просто я устала. Очень устала, Бран. А впереди еще долгий путь. Я думала о предстоящем путешествии.
– Может, принесть вам чего-нибудь, миледи?
В руках у Брана уже был заветный сверток.
– Нет, спасибо. Я пожалуй, пройдусь напоследок по усадьбе.
Бран понял.
– Желаете, чтоб я сопроводил вашу милость? А то, упаси Господь, еще оступитесь.
Джейн улыбнулась.
– Я недолго. А ты ступай в дом, отдай этот сверток мисс Сесилии, пусть упакует вместе с моими вещами. Скажи, я сейчас приду. Я прощаюсь навеки, славный Бран. Хочу запомнить каждую мелочь, сохранить в памяти место, где была так счастлива с мужем и детьми.
Бран молча удалился, не подозревая, с какой силой бьется сердце Уинифред. А она бежала не чуя ног; вступила на тиссовую аллею. Плащ сразу промок, она не обратила на это внимания. Убедившись, что из дома ее не видно, Джейн позвала:
– Робин!
– Я здесь, – откликнулся знакомый голос, и загадочная сообщница Джейн выступила из-за старого толстого тиса.
– Я знала, что найду тебя!
Голос сорвался – всего за сотню шагов в Джейн скопилось невероятное эмоциональное напряжение. Сколько требовалось сообщить – а слов не было, только вздохи и тихие слезы.
– Сейчас я говорю только с тобой, Джейн. Час пробил.