Уильям кивнул – говорить он все еще не мог.
Мозли повел плечами.
– Не представляю, когда это конкретное уменье сможет тебе пригодиться, однако должен предупредить: палача время от времени зовут в тюрьму, чтобы обезглавить преступника. Надеюсь, ты сделаешь это не моргнув глазом?
На сей раз Мозли дождался ответа.
– Ежели, сэр, наказание заслуженное, ежели человек против государя да отечества согрешил, я, конечно, не замедлю привесть… привесть в исполнение королевскую волю.
Марвелл видел: его продуманный ответ пришелся Мозли по нраву. Можно было бы просто сказать: «Сделаю, сэр», обойтись без выводов, но Марвелл не пошел по легкому пути.
– Превосходно. Тебе станут платить столько, сколько ты и не мечтал, главное, делай дело чисто и без шума.
«Сколько ты и не мечтал». Уильям все-таки взглянул на свои руки, про себя повторил обещание невесте, а вслух произнес:
– Вообще-то, сэр, я мечтал о больших деньгах.
Мозли криво усмехнулся.
– Двенадцать фунтов за голову тебя устроит? Вдобавок ты имеешь право принимать от смертников подарки. Их обувь также будет доставаться тебе. Коллективные повешения оплачиваются из расчета десять фунтов за полдюжины петель. По-моему, очень недурно. Кстати, первое на твоем счету коллективное повешение состоится через несколько недель.
Уильям Марвелл даже сглотнуть не сумел. Силился выдавить «благодарствуйте, сэр». Рука дергалась – жест, означающий согласие на сделку, никак не удавался. Голос куда-то пропал, руки стали как из сырого теста, да еще и к бокам прилипли. Удалось только кивнуть вконец затуманенной головой.
– Отлично. Поздравляю, Марвелл, с вступлением на новое поприще. Скоро дам о себе знать. И вот что я тебе посоветую – отрабатывай пока точность удара. – Мозли расплылся в улыбке. – На севере нынче неспокойно – значит, твое уменье рано или поздно понадобится Англии. – Он снова взял шумную понюшку табаку, фыркнул и кивком сообщил, что собеседование окончено. Затем швырнул Марвеллу небольшой кошелек. – Вот, возьми. Купи дюжину тыкв и упражняйся.
С этими словами Мозли пошел прочь из комнаты, на почтительном расстоянии сопровождаемый Фэннингом.
Уильям остался стоять как вкопанный. Пенсовики, отпущенные на тыквы, слегка позвякивали в кожаном кошельке, таком крохотном на его огромной потной ладони.
Терреглс, Шотландия, август 1715 года
Она знала: он на крыше, молчит, думает думу, устремив взгляд в южном направлении. Там, на юге, течет река; там граница, там зреет военный конфликт.
– Ты принял решение?
Она постаралась задать вопрос так, чтобы в голосе не промелькнуло ни тени упрека.