— Да, Госпожа! — послышался голос Марии, она выпрямила ноги и отступила назад, разведя их на ширину плеч. Мне открылся прекрасный вид на нижние полушария Марии, сочащуюся влагой щель между ними, и прямые, чуть полноватые, но в таком ракурсе кажущиеся просто идеальными, ножки.
— О, Боже! — только и смог пробормотать я на это.
— И приказ о раздевании Госпожи тоже никто не отменял! — уточнила Хозяйка.
Я видел со своей позиции, как Мария пытается достать руками до замка лифчика на спине у Госпожи. Получалось это у нее от волнения и с непривычки не лучше, чем в первый раз у меня. Она пыталась и так, и этак, то одну, то другую руку пытаясь запустить той дальше за спину. Для чего ей приходилось постоянно менять положение тела, а значит переступать то вправо, то влево. Этот гарцующий перед моими глазами «лошадиный круп», так шибанул мне по мозгам возбуждением, что я испугался, не взорвутся ли у меня прямо сейчас, мои итак уже раздувшиеся от напряжения «шары».
И чисто случайно я зацепил краем глаза ехидную улыбку Хозяйки. Увидел и забыл — сейчас мои мысли были сконцентрированы во вполне определенной точке вполне определённого тела. Из которой, кстати, заметно уже текло по внутренней стороне бёдер.
Наконец у Марии что-то получилось, и радостно вскрикнув, она отбросила на тумбу кружевной лифчик Госпожи.
— Неплохо! Теперь юбку! — дала та очередные указания.
Где расстегивается Её юбка я знал, а вот Мария, похоже, нет. Потому что еще с минуту-полторы она «прогарцевала» в попытках нащупать местоположение замка и пуговицы, застёгивающих юбку. Найдя их, наконец, сзади, она уже довольно быстро их расстегнула и начала стягивать ту вниз, пальцами собирая её, чтобы она не коснулась пола. Видимо рисковать очередным гневом Госпожи ей совершенно не улыбалось. Её руки с юбкой опускались всё ниже. Голову её, рука Госпожи тоже спускала всё ниже. В конце концов, юбка оказалась буквально в нескольких сантиметрах от пола, а голова Марии так низко, что меж ее расставленных ног я увидел её грудь. Госпожа переступила через юбку назад вначале одной ногой, потом другой. После чего шагнула вбок от Марии, а голову той резко вздернула вверх на уровень своей груди.
— Брось к остальным вещам! — и юбка, отброшенная Марией, тоже упала на тумбу.
— Ну и последнее! — красноречиво взглянула Хозяйка на свои трусики.
— Зубками! Но аккуратно! — уточнила она на попытку Марии продолжить действовать руками.
Я вспомнил, как я сам, как-то, зубками снимал трусики с Госпожи. В постели. Горизонтально. Без третьих лиц-наблюдателей. Наблюдая за Марией, я понял, насколько пресно и неинтересно было тогда. Потому что в данный момент, это было действо, достойное воспевания самим Гомером («Нет, не Симпсоном! И хватит уже пошлить, комментаторы!»). Ещё интереснее было бы только в случае, если бы ей пришлось это делать со связанными за спиной руками. Но это уже, скорее, по разряду цирковой эквилибристики, потому что и со свободными руками на прямых ногах сделать это было отнюдь не просто. Что дало новую серию замечательных наблюдений и эмоций мне, и, похоже, немало впечатлений самой Марии.