В то же время современные писатели упоминают и о всеопустошительных тучах саранчи, которые уничтожали посевы на нолях в Азии и в Европе (до самой Гольштинии) и, по положительному свидетельству летописцев, были не только причиною неурожая, но и порчи воздуха>{125}.
Остается без ответа самый тревожный вопрос: если неистощимая жизненная энергия переполняла Италию, то как эта страна пала жертвой эпидемии? И второе: почему чума поразила определенные области, а другие обошла стороной? Ее распространение носило внешний, случайный характер или на то имелись глубинные, внутренние причины? Возникает кощунственное предположение, что не чума вызвала в Италии деструкцию, а, наоборот, чума пришла туда, где царили хаос и усталость.
6 апреля 1933 г. французский писатель и театральный режиссер Антонен Арто прочитал в Сорбонне лекцию на тему «Театр и чума». По мысли Арто, чума не сводится к клиническим описаниям этого бедствия. В распространении чумы угадываются тонкие связи и проявление некой высшей силы. «Если театр похож на чуму, — пишет Арто, — то не только потому, что он воздействует на значительные массы людей и приводит их в сильное волнение по одному и тому же поводу. В театре, как и в чуме, есть что-то победное и мстительное одновременно. Стихийный пожар, который чума разжигает на своем пути, очевидно, не что иное, как безграничное очищение. Полный социальный крах, органический хаос, избыток порока, какое-то всеобщее заклинание демонов, которое теснит душу и доводит ее до крайности, — все это говорит о наличии предельной силы, в которой живо сходится вся мощь природы в тот момент, когда она собирается совершить что-то значительное».
Можно спросить себя: чума 1720 г., описанная лекарями Марселя, та же, что и чума 1347 г. во Флоренции, о которой рассказывает «Декамерон»? История, священные книги и среди них Библия, некоторые старые медицинские трактаты описывают различные эпидемии чумы, более подробно останавливаясь на неслыханно деморализующем впечатлении, которое эти эпидемии оставили в умах, а не на характеристике самой болезни. Может быть, они были правы.
Медицине трудно установить существенное различие между вирусом, от которого умер Перикл у Сиракуз[68] (если вообще слово «вирус» не является сокращенным обозначением чего-то иного), и тем вирусом, о котором речь идет в описании чумы у Гиппократа[69], представленной нам в современных медицинских работах как разновидность ложной чумы. Согласно этим работам настоящей чумой можно считать только чуму, приходящую из Египта, которая зарождается на кладбищах, размытых при разливе 11ила. Библия и Геродот подтверждают факт молниеносного появления чумы, унесшей за одну ночь десятую часть ставосьмидесятитысячной ассирийской армии и спасшей, таким образом, египетское царство. Если это верно, то следует считать такое бедствие непосредственным орудием или материализацией разумной силы, тесно связанной с тем, что мы называем предопределением.