— А из-за чего скандал?
— Арматов — сволочь и жулик, о чём ему было сказано в лицо.
— Добрый вечер господа. — Подошедший коротко поклонился, и вперил острый взгляд из под кустистых бровей в Ракитина. — Благоволите уделить мне несколько минут, господин подполковник.
— Охотно, господин штабс-капитан. — Ракитин встал, и поправив ремень с пистолетом, кивнул Новикову. — Кирилл Андреевич, я отлучусь буквально на пять минут.
— Хамид, Вера, составьте компанию товарищу капитану.
— Товарищу? — Бывший штабс-капитан резко развернулся на каблуках. — Так вы «товарищи»? — последнее слово он буквально выплюнул словно ругательство. — А что, позвольте спросить, делают краснопузые сволочи здесь, в свободном Харбине? — Владимир Арматов дружил не только с японской контрразведкой но и с некоторыми деятелями хунхузов и гоминьдана, так что чувствовал за собой немалую силу.
— Не хамите, — Кирилл с неприязнью поднял взгляд на мужчину. — А то не будет никаких выяснений отношений, и прочего этикета. Я вас просто отметелю, до полусмерти, а потом прикопаю ещё живого на ближайшей помойке. У меня к вашей своре весьма длинный список претензий, так что не нужно его ворошить.
— Да я тебя… — Губы бывшего офицера сжались в тонкую ниточку, и он начал разворачиваться плечом и двигая рукой куда-то в сторону бокового кармана, но вдруг глаза его закатились и тело мешком осело на пол.
Что произошло, успели увидеть только Ходжаев и Вера, но даже для них движение руки командира выглядело, словно размазанное, подернутое полупрозрачной дымкой.
— Умид, не в службу, а в дружбу: отнеси это во двор и брось в помойный бак, пока не завоняло. — Кирилл развернулся в сторону остолбеневших дружков покойного. — А вас, я не задерживаю… пока. — Прошу простить мою несдержанность, товарищ капитан. — Кирилл уже потеряв интерес в происшедшему покаянно склонил голову перед сидевшим напротив Ракитиным. — Я лишил вас возможности рассчитаться со старым долгом…
— Пустое, товарищ комкор. — Владимир, проводил задумчивым взглядом группу уносящую под руки, словно пьяного, штабс-капитана, а к месту происшествия уже спешил распорядитель зала, но Новиков остановил его чуть раньше, чем тот успел что-то сказать.
— Простите, как вас?
— Наум Григорьич Сумской. — Администратор одетый в чёрный фрак коротко поклонился.
— Я полагаю, Наум Григорьич не нужно вмешиваться в беседу джентльменов. Мои люди хорошо обучены, и шальных пуль не будет. — Новиков вложил в нагрудный карман метрдотеля полу сотенную долларовую купюру, и улыбнулся так, что господин Сумской слегка съёжился. — И кстати, почему это оркестр не играет?