Тяжелых положили на повозки, те, кто мог идти сам, ушли, держась них. Отправив раненых, Алекс озаботился приведением траншеи в порядок. Убрали и прикопали трупы, подровняли бруствер. Теперь оставалось только дождаться ответного хода османийцев. Попробуют они третий раз взять малую высоту, атакуют большую или воздержатся от атак, дожидаясь подхода основных сил. Потери они понесли уже немалые, даже для полка.
— Господин капитан, санитарный обоз!
Алекс торопливо обернулся. К переправе подъезжали крытые повозки с хорошо видимыми, даже без бинокля, красными крестами на бортах.
— Все, наша задача выполнена! Дождемся сигнальной ракеты с правого берега, и отходим!
Раненые вывезены, осталось только уйти самим. Однако, как показали дальнейшие события, расслабился капитан Магу рано. Прохождение санитарного транспорта не осталось незамеченным османийцами, и их командир быстро сообразил, что если сейчас прорваться к переправе, то есть хороший шанс захватить ее неповрежденной. А для этого нужно только сбить заслон на любой из двух высот.
Алекс не знал, какими словами османийское командование вдохновило своих солдат, но они, возникнув, будто из-под земли, яростно кинулись вперед, причем на обе высоты сразу. И было их неожиданно много.
— Огонь!
Алекс приказал открыть огонь, едва только синие мундиры подошли на дальность прицельной стрельбы. Надо было умыть османийцев собственной кровью, сбить напор, а патроны можно уже не экономить. Но тут же выяснилось, что противник приготовил для руоссийцев неприятный сюрприз.
Гах! Гах! Недолет. Две гранаты легли почти в сотне шагов перед траншеей. Две следующие были нацелены лучше, осколки хлестнули по брустверу, один из солдат замертво свалился с пробитой головой. Хоть калибр был и невелик, не больше трех фунтов, но скорострельность впечатляла. Сейчас пристреляются, и головы не дадут поднять, а синие мундиры подходят к траншее все ближе и ближе.
— Огонь! Чаще, еще чаще стреляйте! Нечего патроны экономить!
Гах!!! Очередная граната врезалась в точно в бруствер и лопнула в грохоте взрыва, разом смахнув четверых и ранив еще троих. Ках! Ках! Клубы белого дыма окрасили большую высоту — руоссийские гаубицы открыли ответный огонь, пытаясь подавить вражескую батарею. Вот только, гранат у них осталось всего двадцать четыре штуки, точнее, уже двадцать две. Алекс рискнул высунуться за бруствер. Крутой склон замедлил продвижение вражеских пехотинцев, но они были уже буквально в двух сотнях шагов.
— Готовьте гранаты у кого есть! Разжигайте фитили!
Сам капитан сполз на дно траншеи, стянул с головы чудом оставшееся там кепи и рукавом стер со лба пот. Он вдруг осознал, что через несколько минут, если османийцы ворвутся в траншею, все может быть кончено. В том числе, и его жизнь. Нет, не может быть! Только не с ним. И продолжать сидеть нельзя, солдаты смотрят, а он здесь единственный офицер и кавалер, этому званию надо соответствовать. Алекс поднялся на ставшие ватными, водрузил головной убор на место. Еще раз рискнул приподняться над бруствером, и тут же нырнул обратно. Три десятка шагов.