— Когда обратно? Сегодня?
— Завтра. Это человек все выдержит, а лошадям отдых нужен и уход. В Аллерте переночуем, а утром по холодку и выступим.
— Тогда, легкой дороги вам, господин фельдшер.
— И вам не хворать, господин капитан, — улыбнулся поэт.
После ухода Полярного Алекс задумался. «Вот ведь какое странное дело. Всего два года назад, в сытой и благополучной столице мы искренне ненавидели друг друга и из-за пустяковой причины готовы были поубивать друг друга. А ведь успей я тогда выстрелить, кто бы рискнул вчера броситься в смертельно опасный поток чтобы спасти абсолютно незнакомого человека? И потом, когда он уже узнал во мне человека, которому задолжал на дуэли выстрел, он, тем не менее, сделал все, чтобы вернуть меня к жизни…». Но тут философские размышления капитана были прерваны самым бесцеремонным образом.
— А вы, господин хороший, из каких будете?
Одуревшие от безделья и отсутствия известий выздоравливающие жаждали общения. Вопрос задал самый старший по возрасту и, видимо, званию.
— Разрешите представиться, господа, капитан Магу. Получил назначение в штаб генерала Трындецкого, да доехать не смог по причине прорыва османийцев.
Данная новость произвела среди офицеров настоящий фурор. О самом прорыве они уже слышали, но сейчас удача занесла к ним свидетеля важнейших событий, и они с жадностью накинулись на него, задавая вопросы с разных сторон. Попутно и сами старожилы представились. Как оказалось, в одной палате сошлись четыре лейтенанта — три пехотинца и сапер, а также капитан-артиллерист. Из пятерых только капитан был ранен, остальные попали в госпиталь по причине различных болезней. Поэтому, капитан Магу со своим переохлаждением белой вороной среди них не выглядел.
Оживленную беседу прервал сигнал к обеду. Тут-то и выяснилось, что кроме бывших на нем форменных брюк у капитана Магу полностью отсутствует какое-либо другое имущество. Капитан-пехотинец по праву старожила, и как равный по званию, взял над новичком опеку.
— У вас деньги есть?
В одном из брючных карманов нашлось несколько монет разного достоинства, их он и протянул капитану.
— Все, что есть.
Тот отобрал пару.
— Хватит этой интендантской роже.
И ушел. Вернувшись, он принес поношенные тапки на деревянной подошве, серый больничный халат, а также оловянные миску, кружку и ложку.
— А как же так получилось, что вы остались без всего?
— В Мгупте искупаться пришлось, а в сапогах и мундире плыть несподручно было, пришлось снять.
Видимо, капитан об этой речке представление имел, поэтому, только сочувственно покачал головой.