— Я вам всю жизнь буду благодарна, что спасли ее, как же мы ее не уберегли, — всхлипывает знакомый женский голос.
— Успокойтесь, все позади, главное, что она жива, — звучит печальный мужской голос.
— Что же теперь будет, за что нам все это?! Она же такая добрая девочка была всю жизнь — слова никогда никому поперек не скажет, заботливая, отзывчивая. Я во всем виновата, всю жизнь ей испортила, она работала за пятерых, — причитает женщина.
— Успокойтесь, Маргарита Васильевна, я уверен, все образуется, мы же все вместе, мы поможем Анне справиться с горем, — успокаивает ее знакомый мужской голос.
— Да, сейчас вы должны быть с ней предельно внимательны, заботиться о ее состоянии, относиться с пониманием ко всем просьбам. Да уж, бедная девочка, — сочувственно произносит баритон.
— Как же она мучилась, на седьмом месяце такое пережить. Бедная моя, доченька…
Я чувствую, как в моей руке прикасается теплая ладонь. Я вздрагиваю: мама. Да, это она, моя мама стоит и плачет надо мной. Постепенно сознание и воспоминания начинают возвращаться ко мне.
— Она пошевелилась, — говорит мама. — Доктор, что это значит?
— Думаю, она начинает постепенно отходить от наркоза. Это хорошо, — говорит баритон, принадлежащий врачу.
— Что же мы ей скажем? Голос мамы звучит совсем тихо.
— Правду, конечно же, это тяжело, но, сами понимаете, мы не сможем ничего от нее утаить, — отвечает врач.
— Да, Маргарита Васильевна, нам придется сказать, что ребенок погиб при родах. Скрывать не имеет смысла, да это и невозможно. Но…я сам не знаю, как смириться с этим, я виноват, так виноват, зачем только я оставил ее одну? — сокрушается мужской голос.
— Глеб, — нерешительно говорит мама, — быть может, не стоит ей говорить, что она сама…ну… то, что она сама спровоцировала эти роды?
— А что мы ей скажем? — говорит Глеб.
— Что угодно, но только не это, она так мечтала о малыше, готовилась, моя бедная девочка, не понимаю, что на нее нашло.
— Я сам не знаю, кто мог подумать, что эти ее приступы агрессии станут проявляться все чаще во время беременности.
— Я думаю, что лучше не травмировать ее сознание, — вторит маме врач. — Достаточно того, что она узнает, что потеряла ребенка. Нам нужно еще выяснить причину неврозов, но мне тоже искренне жаль, Глеб что это произошло в твоей семье. Глядя на нее, не подумаешь, что эта тихая девушка на такое способна. Тем более порезать собственного мужа.
Я слышу громкий вздох мамы.
— Да нет, что вы, я ни в чем ее не виню. Я очень люблю Анну и никогда ее не брошу, слышите, никогда, — убитым голосом говорит Глеб.