— Интересуешься, чего чуруки не поделили с роханскими орками? А ты у того чурука спроси, что часа два назад нарисовался в таверне, — вкрадчиво посоветовал пьяненький бас.
— Не, к этому коротышке я подходить не советую, — вмешался в разговор приятный баритон третьего выпивохи. — Морда у него больно уж злая. Опять же, он не один заявился, а вместе с чёрным следопытом…
Томас слегка дёрнул за рукав камзола Бродяги, мол, говорят-то про наших конкурентов. На что следопыт ответил коротким и недовольным покашливанием, мол, и без подсказок всё уже понял, не тупее тупых…
А непосредственно под зелёным фонарём откровенно скучал здоровенный детина самого устрашающего вида: ростом — метра два с кепкой, широкоплеч — просто беспредельно, украшенная багрово-сизым шрамом бородатая физиономия неизвестного типа скалилась в зверином оскале, на боку висел огромный тесак-палаш без ножен.
— Куда прёмся, олухи? — лениво поинтересовался детина, приветливо кладя свою отнюдь не маленькую ладошку на рукоять палаша. — Может, сбились с дороги, а? От ворот — поворот…
Бродяга особым образом приложил пальцы правой руки к левой щеке и скороговоркой произнёс несколько длинных и звонких фраз, показавшихся Томасу полной абракадаброй.
— О, старая гвардия пожаловала! — искренне удивился детина. — Сейчас этот пароль мало кто и помнит…
— Но ведь его никто и не отменял? — невозмутимо уточнил следопыт, находящийся в образе роханского лошадника.
— Это точно, что никто не отменял! Потому, как некому отменять. Все отменяльщики уже давно отправились в огненное Чистилище…. Ха-ха-ха! Ладно, олухи, проходите! Только, это…. Вы уж там не очень. Времена-то уже наступили другие, спокойные…. Убивать кого-либо — в случае жаркой ссоры — запрещается под страхом смерти. Хозяин нынче никому не даёт спуска, не смотря на высокие звания и ранги. Давайте-ка я — для очистки совести — взгляну на ваши ножи и кинжалы…. Всё нормально, с такими несерьёзными живопырками заходить дозволяется…, - осёкся, удивлённо разглядывая Айну. — Это что же такое, а? Это как же…
— Так же! — неожиданно рявкнула Айна грубым голосом, помня о наставлениях следопыта. — Чего зенки-то вылупил, а?! Гляди, как бы не выскочили…. Двери отворяй, орясина! У меня в горле пересохло с самого утра…. И, вообще, сам — олух! Обзывается ещё…. Ну, долго я буду ждать?!
Эффект от этого нехитрого действа превзошёл все ожидания. Разговор в беседке тут же стих, Бродяга торопливо отвернулся в сторону, пряча за хриплым кашлем приступ неудержимого смеха, а двухметровый здоровяк кинулся к двери и, широко её распахнув, смущённо забубнил: