Дорога ведет назад (Чандар) - страница 148

. Когда она, бывало, проходила по улицам, ей вслед смотрели восхищенными глазами. Лачи ударила прохожего, оскорбившего ее, и доказала, что она прежняя Лачи. Ее всю трясло от негодования. Кто-то вырвал палку у Лачи и сильно ударил ее.

— Негодная! Мало того, что клянчит милостыню, еще смеет поднимать руку на почтенных людей!

Лачи узнала голос Хамиды. Она замерла, но потом гнев захватил ее, и она выкрикнула:

— И вам не стыдно обижать слепую?! Подойди-ка ко мне, я тебе покажу! Ты знаешь, кто я?

— Тетушка шайтана! Подлая ведьма! Колдунья! Кто же еще? Много здесь таких, как ты, попрошаек! — ответил Хамида.

Он еще раз ударил Лачи ее же палкой. Она заметалась, закружилась с вытянутыми руками, ища Хамиду. Мальчишки, возвращавшиеся из школы, увидели ее беспомощные жесты и начали хохотать. Они поднимали с земли камни и швыряли ими в слепую.

— Бей ее! Бей! — кричали они.

Прохожий, которого Лачи ударила, тоже швырнул в нее камнем. Со лба ее текла кровь. Лачи, спотыкаясь, чуть не падая, побежала прочь. Но ее догнали и толкнули в другую сторону.

— Бей ее! Бей ее! — крикнул Мадху и тоже швырнул в нее камень. Он попал ей в плечо.

Лачи узнала голос Мадху.

— Бей ее! Бей! — швыряя камень, крикнул торговец паном.

«Это Сукхья — торговец паном», — отметила Лачи про себя. Она упала, со всех сторон в нее летели камни. Лачи прикрыла лицо руками и прижалась к земле. Вдруг толпа рассыпалась, все разбежались, послышались шаги полицейских. Кто-то поднял ее сильными руками и побежал с ней к ресторану иранца. Ее положили на составленные столы. Послышался чей-то голос:

— Дайте воды!

Лачи вздрогнула. Это был голос Гуля! Он проник в каждую ее жилку. Это руки Гуля обмывали раны на ее лице. Они были бальзамом, который как бы возвращал ей зрение.

«Это мой Гуль! Это мой Гуль!» — твердила она про себя.

Подоспел полицейский.

— Что случилось? — обратился он к Гулю.

— Я сам ничего не знаю. Сидел, пил чай, вдруг слышу шум. Вышел и увидел, что ее забрасывают камнями. Я вынес ее из толпы и принес сюда.

— Молодец.

— Вы запишите ее показания, когда она придет в себя, господин полицейский.

Тот расхохотался:

— Если мы будем записывать показания всех нищих, так полиция больше ничем не сможет заниматься, — и ушел, посмеиваясь.

У иранца были йод и бинты. Гуль обмыл раны Лачи и перевязал их, но все-таки она нуждалась в помощи. Неподалеку, рядом с лавкой торговца паном, находился небольшой кабинет врача.

— Ты можешь идти сама? — обратился Гуль к Лачи.

Она отрицательно покачала головой. Это была правда. Лачи чувствовала невероятную слабость. Возможно, она и пошла бы, несмотря на раны, но присутствие Гуля лишало ее сил. Он взял ее на руки и сказал хозяину ресторана: