В тот день, его компания собиралась устроить погром на местном рынке, чтобы отомстить всем его обитателям, как они считали, за нездоровую криминальную обстановку в районе. Вот тогда, когда он лег ненадолго подремать перед "очисткой", так как ему нездоровилось, ему впервые приснилась Геля, которая строго сказала: "Дима, не смей! Иначе я за себя не ручаюсь". Но он не прислушался к ее предостережению, встал, собрался, наклонился зашнуровать ботинки в прихожей и… потерял сознание. Его увезли на "скорой", в больнице поставили диагноз: "менингит". По делу о погроме на рынке он проходил как свидетель.
Пожилой следователь, который вел это дело, еще тогда сказал ему, что у него сильный ангел-хранитель и что теперь ему следовало бы крепко задуматься о своей жизни, второго шанса может не быть. Дима действительно задумался, и ему стало страшно. Он порвал со своей компанией, ушел из института и уехал с поисковым отрядом в область, где полгода ползал в грязи и болотной жиже, отыскивая останки тех, кто действительно защищал свою землю и отрабатывая, таким образом, свои некогда опасные убеждения. Потом получил повестку и ушел в армию, остался на сверхсрочную. Геля еще снилась ему пару раз, когда он служил в горячих точках.
До ушей донесся непонятный приглушенный дребезжащий звук и Дмитрий открыл глаза.
— Димулечка, разве ты не слышишь? У тебя телефон звонит, — произнес нежный вкрадчивый голос у него за спиной.
Дотянувшись рукой до стоящего неподалеку стула, заваленного одеждой, Дима пошарил рукой, нашел свои джинсы, залез в карман и достал звонивший телефон. Взглянув на экран, коротко сообщил трубке:
— Павлов слушает!
— Спишь еще, Дмитрий Григорьевич? — спросила трубка голосом его начальника.
— Имею законное право, у меня выходной.
— Короче, давай просыпайся, умывайся и дуй в отдел, тут одно дело нарисовалось по твоей части.
Дмитрий потер ладонью глаза и недоуменно переспросил:
— То есть как это по моей части?
— Приезжай, здесь поймешь, — заявил начальник и отключился.
Дима, спустив ноги на пол, сел на постели, потянулся и бросил телефон на подушку.
— Димулечка, а ты уже встаешь? — спросила миловидная хрупкая блондинка, обнимая его сзади за шею и целуя в ухо.
— Да, заинька, и ты тоже. Поэтому сделай мне кофе, — попросил ее Дмитрий, машинально поглаживая шрам на левой руке от, некогда сведенной, татуировки.
"Заинька" послушно поднялась и, сверкая голой попой из-под коротенькой маечки, отправилась на кухню варить кофе.
Павлов проводил ее взглядом, сгреб со стула одежду, натянул джинсы и рубашку, сунул в карман телефон и пошел на кухню, где уже хозяйничала блондинистая "заинька".