Такое оживление было не свойственно грибнице, обычно тихой, таинственной и опасной, с многочисленными ловушками и скрытыми угрозами. Сейчас здесь творился настоящий базар. Что-то собрало здесь эту галдящую компанию. Но что?
Вдалеке пролетела гарпия. Опять пошел мелкий дождь.
Обходя очередные кудри каменных деревьев, Грэм наткнулся на заросли саблевой травы, которую пришлось обходить. Ее название говорило само за себя – это была многотысячная армия, вооруженная острыми клинками-бритвами. Сейчас войско отдыхало, лишь слегка упражняясь в фехтовании, но стоило подняться ветру, и оно устраивало настоящую битву.
Вечерело – пора искать подходящее укрытие на ночь. Приглянулось старое каменное дерево, увешанное пучками сухой травы. Оно сильно разрослось, окольцевав небольшую возвышенность посреди мелкого водоема. Прогнав трех грифов, Грэм вскарабкался на самый верх и огляделся. Вкруг, насколько хватало глаз, древнее, покрытое туманом болото с гигантскими кочками взъерошенных каменных деревьев.
Привязав гамак, он собрался уже насладиться ужином, как из-за соседнего дерева выползла пятиметровая ящерица. Грузная и медлительная, она остановилась в двух десятках шагов, приподняла тупую слюнявую морду и пощупала языком воздух. Грэм взъерошил волосы, выхватил меч, и широко расставив руки, зашипел в ответ. На ящерицу это не произвело впечатления. Она медленно подошла, увязая по колено в болотной жиже, с трудом закинула передние когтистые лапы на нижние ветки, постояла немного и сползла в воду, издав громкий шлепок.
Эти гиганты охотятся из засады на проходящих мимо животных любых размеров. Они способны только на три-четыре резвых шага и бросок, но им достаточно укусить свою жертву один раз, после чего ящерицам остается только ждать, все остальное сделает ядовитая слюна.
Панголин проводил взглядом медлительного хищника. Она не представляла угрозы, во всяком случае, сейчас и в таких условиях.
Несколько раз прилетали крысы. Шипели и скалились, бегая по веткам и пытаясь прогнать незваного гостя. Грэм пристрелил одну. Вырезал самые аппетитные кусочки мяса и спрятал в сумку. Обезображенную тушку отнес подальше и выкинул в кусты. Тотчас слетелись собратья, разорвали тельце на части и растянули по укромным местам.
Быстро темнело. Поужинав взятыми у старухи лепешками с сыром, панголин устроился в гамаке. Вскоре прекратили возню летучие крысы, грифы вжали головы в плечи, и на притихшую грибницу опустилась ночь. На небо не взобралась луна, и ни одна звезда не моргнула холодным блеском – все заволокло черной тяжелой тучей. Легкий теплый ветерок, изредка срываясь порывами, тихо бренчал листьями каменных деревьев. Мерно попискивали во сне крысы, убаюкивая Грэма. Но насладиться желанным сном не получилось: далекие, необычные звуки вскоре разбудили. Из темноты приходили утробные нечеловеческие стоны. Панголин повернул голову на север и замер, затаив дыхание. Несколько минут тишины, и новая серия истошных воплей прокатилась по болоту. Что-то медленно приближалось.