Ни о каком сне больше не могло быть и речи. Проснулись крысы с грифами – они встревоженно переговаривались и елозили на месте. Снова пошел дождь – бесшумно пропадая в зарослях мха, он звонко булькал в грязных лужах.
Серия протяжных стонов вновь разрезала напряженную тишину. На этот раз еще ближе! Если бы не дождь, то можно было бы точно определить расстояние. Но что-то увидеть в непроглядной тьме все равно было невозможно. Грэм вылез из гамака и сел. Достал лук и стрелы, проверил меч. Он напрягал все органы чувств в возможном направлении таинственных звуков – ничего. Только легкий шелест дождя.
И снова жуткий крик:
- Ууааа!..
Крысы притихли, перестали пищать и бегать по веткам, клацая когтями. Прекратил унылый плачь дождь. Зашуршали прутья кровавой травы чуть левее взгляда панголина. Всплеск воды! Еще! Еще! – он идет сюда! Грэм уставился в направлении неспешных хлюпающих шагов, но ничего не мог разглядеть: тьма стеной стаяла между ним и неведомым гостем.
Порыв ветра принес тошнотворный запах гниющего мяса.
- Уэээаа!..
Совсем рядом! Грэм застыл в цепенящем ужасе: во тьме обрисовался силуэт пришельца. Это был человек! Он медленно шел, шатаясь и волоча негнущиеся ноги прямо на каменное дерево. Ветви остановили его, уткнувшись в грудь. Он несколько раз упрямо стукнулся о них и чуть повернувшись, стал обходить по кругу. Остановился. Набрал воздуха и завыл:
- Уууааа!..
Толстая туча подняла тяжелое веко и осветила болото кривым зрачком луны. Панголин увидел пустые глазницы и отвислую оскалившуюся челюсть. Редкие спутанные волосы черными трещинами спускались по впалому лицу. Остатки высушенной коричневой кожи свисали лохмотьями, обнажая белые кости. Одежда – бесформенные изорванные тряпки, через которые торчали голые ребра. Но внутри и снаружи смрадного тела кипела жизнь. Жирные белые черви вносили движение в каждую частичку плоти, извиваясь и копошась в поисках лакомого кусочка. Рой мух над головой создавал жужжащий ореол. Небольшая сороконожка пробежала по плечу и скрылась в глазнице.
Мертвец остановился и завопил, брызнув зазевавшимися личинками, медленно повернулся и зашаркал прочь.
Одинокий странник грибницы уходил, унося с собой страх, вонь и вечных попутчиков разлагающегося тела. Он будет бродить по бескрайнему болоту в поисках выхода, пока не развалится на части. В тавернах не раз рассказывали о ходячих мертвецах, о том, как они бросались к прохожим с просьбами о помощи, умоляли отвести их домой к людям. Грэм всегда думал, что это очередные сказки, придуманные пьяницами и хвастунами, но понимал, что грибница способна на многое. Из ее недр выползали самые разные твари, но чтоб она воскрешала мертвецов – это казалось невероятным, нелепым и противоестественным самой природе. Однако он видел это гниющее тело своими глазами.