- Вон там, - Поланий махнул рукой, указывая на дверь. - Буду рад видеть. Заходи почаще.
Тут же из ниоткуда выскочил Визор, подхватил панголина под руку и повел по коридору:
- Все в порядке, Гиро?.. Что это у тебя на шее, ебна? Ааа! Лягушачий зад! Ты не там свернул? - он расхохотался. - Извини, наверно это я ошибся. Все время путаюсь в этих коридорах, ебна… Вот тут будет твоя койка. Располагайся, мне надо бежать! - Визор толкнул панголина в проем и исчез.
Грэм остановился в дверях: «Как?.. А?.. О, Господи, я не вынесу… Неужели тут придется жить?»
Это была широкая, уходящая вдаль двумя рядами кроватей хорошо освещенная комната, но не так хорошо проветриваемая: в помещении стоял отвратительно-животный смрад. Часть коек пустовала, на остальных же кто-то спал, накрывшись с головой. Как можно спать в таком шуме? Вокруг громадного стола в центре сгрудилось не меньше десятка голов различного цвета, формы и размера. Могучие тела полностью скрыли происходящее, но любой догадается: там играли в карты.
Лысый мужчина вынырнул из общего месива, пальцем указал на дальнюю кровать и, прокричав: «Твоя, ебна!» нырнул обратно. Панголин уселся на деревянную скамью, застеленную соломенным продавленным посередине матрацем. Вместо подушки в изголовье кровати валялся мешок. Солома была на удивление сухой и мягкой. Уставшему телу передалось тепло, исходившее от матраца, захотелось прилечь, расслабиться и забыться сном, но медленно приближающиеся со всех сторон муталюды, отогнали эти мысли.
Грэм замер, уставившись на огромное блюдце часов – на них было ровно восемь.
Первым на кровать подсел черный муталюд с длинной, крысиной мордой и маленькими желтыми глазками. Он принялся нагло обнюхивать, касаясь острыми длинными усами. С другой стороны появился еще один и зашипел. Кто-то обдал жарким дыханием вспотевшую шею. Послышалось рычание и возня.
Панголин не шевелился.
Это далеко не привычное: «Здравствуйте, меня зовут… Очень рад, а меня зовут…» Нет. Почти все муталюды, прежде чем заговорить, долго обнюхивают и осматривают. Это можно назвать знакомством. Запах им говорит гораздо больше, чем слова. Он никогда не врет, и его нельзя скрыть или подделать. Можно смешать и попытаться замаскировать другим, но хороший звериный нос всегда отличит одно от другого.
Краем глаза Грэм заметил улыбающихся людей. Они не спешили знакомиться, и продолжали смачно шлепать по столу картами. Изредка мужчины поворачиваясь, откровенно хохотали, глядя на застывшего охотника и уносили довольные улыбки за карточный стол.