-- А где у нее хвост? -- поинтересовалась колдунья.
-- Хвост? -- не понял Лео.
-- Ну да. Чтобы этот бюст уравновешивать! Болван!
-- Не надо пытаться создать грудь там, где ее отродясь не бывало, -- философски заметила Марион.
-- Еще скажите, не надо делать из мыши дракона! -- обиделась Линн и убежала.
Образ, названный Леонардом "роковая красавица" -- черный парик, черные тени, черное платье с глубоким вырезом, слегка прикрытым кружевами, -- Лорисса охарактеризовала по-своему: "избитая побродяжка". После этого Марион посмотрела на супруга очень пристально, сплетая и расплетая не обвитую жемчужной низкой косу. Леонард побагровел и снова отступил за драпировки.
-- Вы не понимаете прекрасного, -- провозгласил он из-за складок ткани через несколько минут. -- Поэтому я решился на самый простой вариант. Я назвал это "юный эльф".
-- Ну, -- промолвила Марион, продолжая теребить косу, -- если я сейчас увижу нечто с торчащими из прически ветками и веночком на голове...
-- Тогда он может сразу перевить этот веночек траурной лентой, потому что я его убью, -- пообещала Лорисса, чье долготерпение уже давно было на исходе, хотя обещание Марион и внушало ей надежду.
Но их опасения не оправдались. Вошедшую в комнату Линн было сложно узнать. Никаких лишних изысков: волосы заплетены в косу, чуть-чуть подкрашенные брови выделяют на бледном лице глаза, подведенные так, что черты лица кажутся острее и четче. Одетая в штаны из черной замши, белую рубаху с кружевами, скрадывавшую плоскую грудь, и черную безрукавку, она отчего-то производила впечатление не тощей, а стройной. Девушка действительно немного походила на эльфа. Единственное, чего ей не хватало, -- достоинства во взгляде и раскованной манеры держаться.
-- Это... хорошо, -- сказала удивленная Лорисса.
-- Да, -- наклонила голову Марион. -- Теперь я вижу, что ты работал, муж мой.
-- Ты довольна, Лорисса? -- уточнил Леонард. -- Теперь вы наконец уйдете?
-- Не так быстро. Ты забыл о второй половине дела.
-- Что еще?
-- Сделай из меня то, чем была она, -- улыбнулась Лорисса, махнув рукой в сторону преобразившейся Линн.
-- Никогда! Ты мое лучшее творение! Я не стану портить шедевр!
-- Неужели? -- вкрадчиво мурлыкнула колдунья.
-- Лео, для твоей же пользы сделай, как она просит, -- вскользь обронила Марион.
Он не мог не покориться двум ведьмам (по крайней мере, одна из них действительно была ведьмой). "Переделать" Лориссу удалось куда быстрее, чем Линн ("Ломать -- не строить", -- с сожалением отметила Марион). Пышные темно-каштановые волосы маленькой колдуньи гладко зачесали и стянули в тяжелый узел на затылке. Миткалевое платье Линн, наскоро подрубленное по росту, повисло на изящной фигуре, как на вешалке, а его пыльно-серый цвет делал Лориссу похожей на оголодавшую пожилую мышь. Лишь надменный взгляд разноцветных глаз разрушал образцово-унылое впечатление.