4 марта. Сегодня, почувствовав, что ветер с севера заметно ослабел, я, собираясь усилить парус, достал из кармана белый носовой платок. Ну-Ну сидел рядом со мной, и, когда белая материя случайно коснулась его лица, дикаря схватили судороги, после чего он впал в какое-то беспамятство и оцепенение, лишь изредка бормоча: «Текели-ли! Текели-ли!»
5 марта. Ветер совершенно стих, но быстрое течение по-прежнему несло нас на юг. И нам… Теперь нам бы следовало встревожиться оттого, какой оборот принимают события, но мы ничего такого не чувствовали. Лицо Питерса оставалось невозмутимым, хотя время от времени на нем появлялось какое-то странное, непонятное мне выражение. Приближалась полярная зима, но приближалась она без обычно сопутствующих ей ужасов. Меня охватила какая-то бесчувственность, душевная и физическая заторможенность, но это и все.
6 марта. Серый пар поднялся над горизонтом гораздо выше и начал мало-помалу утрачивать серый цвет. Вода приобрела молочную окраску и стала горячей настолько, что к ней даже неприятно было прикасаться. Сегодня у самого каноэ вода начала бурлить. Перед этим, как обычно, на вершине стены пара сверкнула яркая вспышка, и основание ее на миг словно оторвалось от горизонта. Легкая белая пыль, похожая на пепел, но, конечно, не пепел, осела на каноэ и на большой участок воды вокруг, когда сверкание прекратилось и волнение моря улеглось. Ну-Ну бросился ничком на дно каноэ, и никакие доводы не смогли заставить его подняться.
7 марта. Сегодня спросили Ну-Ну, зачем его соплеменники уничтожили наших товарищей, но он, похоже, был слишком напуган, чтобы дать какой-то вразумительный ответ. Дикарь продолжал упрямо лежать на дне лодки и в ответ на просьбы объяснить, что с ним, начинал производить какие-то бессмысленные движения — например, поднимал пальцем верхнюю губу и показывал зубы за ней. Они были черными. До сих пор мы не видели зубов обитателей Тсалала.
8 марта. Сегодня мимо нас проплыло такое же белое животное, как то, чье появление на берегу Тсалала произвело такой переполох среди дикарей. Я бы подобрал его, но меня охватила апатия и я не стал этого делать. Температура воды продолжала повышаться, вода стала такой горячей, что теперь в нее уже нельзя было опустить руку. Питерс говорил мало, я не знал, что и думать. Ну-Ну неподвижно лежал на дне каноэ и хранил полное молчание.
9 марта. Легкая белая пыль теперь падала с неба безостановочно и обильно. Стена пара на юге чудесным образом поднялась над горизонтом и начала принимать четкую форму. Сравнить я ее могу разве что с громадным водопадом, бесшумно низвергающимся с какого-то безмерного и далекого уступа в небесах. Гигантский занавес скрыл весь южный горизонт. Оттуда не доносится ни звука.