5 августа. Сегодня поднялся слабый ветер и прибил нас к огромному скоплению морских водорослей, в которых нам повезло найти одиннадцать небольших крабов, послуживших превосходным угощением. Панцири их оказались очень мягкими, и мы съели их целиком, выяснив, что они возбуждают жажду не так сильно, как моллюски. Не увидев среди водорослей акул, мы рискнули искупаться и оставались в воде четыре-пять часов, что значительно уменьшило жажду. Освежившись, мы провели эту ночь несколько спокойнее, чем предыдущие, и смогли немного поспать.
6 августа. Этот день осчастливил нас обильным продолжительным дождем, начавшимся в полдень и не прекращавшимся до ночи. Как горько мы сожалели об утрате кувшина и оплетенной бутыли — при таком дожде мы бы наверняка смогли наполнить один, а то и оба сосуда. Нам пришлось собирать воду рубашками, а потом выжимать, ловя ртом капли благословенной жидкости. Так прошел день.
7 августа. Как только рассвело, на горизонте с северной стороны мы разглядели парус, который явно приближался к нам! Мы приветствовали это восхитительное зрелище долгими, хоть и слабыми восторженными криками и сразу же принялись подавать сигналы: махать над головами рубашками, прыгать настолько высоко, насколько это было в наших силах, даже кричать во все горло, хотя неизвестное судно находилось от нас никак не меньше чем в пятнадцати милях. Тем не менее оно продолжало идти в нашу сторону, и мы поняли, что, если судно не изменит курс, оно подойдет к нам настолько близко, что нас невозможно будет не заметить. Примерно через час мы уже могли рассмотреть людей на палубе. Это была длинная, судя по очертаниям, быстроходная топсельная шхуна[19] с низкими бортами, черным шаром на фор-брамселе[20] и, очевидно, полным экипажем. Трудно было допустить, что на шхуне нас могли не заметить, и мы заволновались: не собирается ли она пройти мимо, оставив нас на погибель, — бесчеловечный поступок, который, как это ни невероятно, неоднократно повторяется в море при почти таких же обстоятельствах существами, которых принято относить к человеческому роду[21]. Однако в этом случае, милостью Божьей, нам было суждено ошибиться в своих опасениях, ибо через какое-то время мы заметили, что на борту началось движение, судно подняло британский флаг и, поймав ветер, направилось к нам. Еще полчаса, и мы оказались в кают-компании. Как выяснилось, это была «Джейн Гай» из Ливерпуля под командованием капитана Гая, направлявшаяся в южные моря и Тихий океан промышлять охотой на тюленей и торговать.
«Джейн Гай» была изящной топсельной шхуной грузоподъемностью сто восемьдесят тонн. У нее был необычайно острый нос, и с ветром при умеренной погоде она могла развить скорость, какой я не наблюдал у других судов. Однако хорошими мореходными качествами при плохой погоде она похвастать не могла, и осадка ее была слишком велика для дела, на которое она была рассчитана. Для этих целей лучше подойдет судно покрупнее, с большей грузоподъемностью, скажем, от трехсот до трехсот пятидесяти тонн, оснащенное как барк и вообще имеющее конструкцию, не похожую на обычные суда южных морей. Такому судну совершенно необходимо хорошее вооружение. Ему следует иметь дюжину двенадцатифутовых каронад