Накануне, когда она и свита ее встретили Хлодомара и узнали от него имя захваченных путников, она решила удержаться от всякого вмешательства. Но потом она взглянула в лицо потерявшему сознание юноше и вдруг почувствовала непреодолимое влечение к нему. Она потребовала, чтобы Регуэля отдали в ее распоряжение Хлодомар повиновался, хотя и очень неохотно; но он знал отношения своего господина к царскому дому и понимал, что, если не исполнить просьбу Вероники, она сумеет ему отомстить.
Так Регуэль оказался у Вероники.
И теперь — каким торжеством будет для нее влюбить в себя сына того человека, который так гнушался ею.
Нет, Регуэль не должен знать, кто она, кому он обязан жизнью. Она выпрямилась и взглянула на юношу тем пламенным взором, перед которым еще никто не мог устоять до сих пор. И она поняла, что он тоже не устоял.
— Ты ничего не спрашиваешь? — прошептала она. — Тебе не хочется узнать, как ты попал сюда, в Птолемаиду?
— В Птолемаиду?
Он хотел вскочить, но она прикоснулась к нему рукой так легко, что он едва почувствовал прикосновение. Она рассказала, что нашла его среди дороги, в руках грабителей; они обшаривали его платье, ища драгоценности. Когда приблизилась ее вооруженная свита, они разбежались и она благодарила Бога за то, что ей удалось спасти соплеменника.
Глаза Регуэля зажглись радостным блеском.
— Так ты иудейка? — спросил он.
— Как и ты, — спокойно подтвердила она и улыбнулась, заметив, что он облегченно вздохнул.
— Но каким образом, — спросил он с недоумением, — решаешься ты выходить из города на дорогу, где даже отважным мужчинам угрожает опасность? Я трепещу при одной мысли о том, что ожидало бы тебя, если бы ты попалась в руки одного из этих нечестивых римлян…
Она вспыхнула.
— Разве ты так мало знаешь, как иудейки дорожат своей честью? — сказала она. — Знай, прежде чем римлянин сделал бы меня своей возлюбленной, вот этот последний друг нашел бы путь к моему сердцу.
Она вынула из складок платья маленький кинжал в драгоценной оправе и небрежно коснулась им своей груди.
Регуэль побледнел и потянулся к острому клинку.
— Там яд на острие! — крикнула она, отнимая у него кинжал.
Взгляд ее погрузился в его глаза, и теплое дыхание коснулось его лица.
— Оставь его мне, — взволнованно прошептал он. — Когда я подумаю, как легко…
Она усмехнулась насмешливо и обольстительно.
— А тебе что за дело, мальчик?
— Ты права, — сказал он грустно. — Какое дело мне если твой супруг позволяет…
Он не договорил; скрытый вопрос, который слышался в его словах, позабавил ее.
— Мой супруг, — медленно проговорила она с серьезным выражением лица, — если бы он знал, что я шучу здесь с юношей, он бы… Он был ревнив, как тигр….