Мы вернулись в город глубоко заполночь. Я совершенно выбилась из сил, и моя жертва тоже. Игорь Валерьевич находился в состоянии глубокого оцепенения, почти в коме, и я даже опасалась, что он отключится на ходу и мы слетим с откоса, или въедем во встречный грузовик… Хотя, по большому счету, мне уже было все равно.
— Что теперь со мной будет? — жалобно проскулил он, высадив меня на Кирочной, неподалеку от дома. — Вы меня убьете? Вы мне верите? Верьте мне, пожалуйста!
— Заройся к маме в юбки и сиди тихо! — грубо сказала я, не имея сил миндальничать и соблюдать политес. — Когда я позвоню, нарисуешься… Не раньше! Иначе башку тебе оторвут. Понял?
— Понял! Я все понял! Буду ждать звонка! — заюлил он угодливо, но я уже хлопнула дверцей так, что эхо раскатилось по окрестным дворам.
Он уехал в полной прострации. Я, приблизительно в том же состоянии, медленно шла домой — и даже не плакала. Сама удивляюсь! Ни одной слезинки не обронила — просто сил не было. Эта история по-дурацки началась, по-дурацки должна и закончиться…
Поднимаясь по лестнице, я вдруг услышала, как наверху, на моей лестничной клетке тяжело дышат несколько человек — и даже не испугалась. Вот он, логический конец моих усилий. Мафия нашла меня, наконец… Что ж, по крайней мере я покажу им, как умеет проигрывать настоящая женщина! Проигрывать и умирать, если надо! Врагу не сдается наш гордый «Варяг»!
Я и не подумала отступать. Убегать, скрываться — это не для меня! К тому же все это безнадежно, ведь, раз они здесь, значит, уже знают и про Маргариту с Зинкой. Я наскоро, в темноте, припудрила нос, пригладила волосы, привела в порядок одежду. Чтобы ни тени страха, ни намека на отчаяние! Красиво жить не запретишь, а уж красиво умирать — тем более. На ходу опробовала пару своих самых саркастических улыбок, подвигала губами, прищурилась презрительно. Сойдет! Сердце вот колотится, не подвело бы… Не хватало мне дамских обмороков в столь ответственный момент!
Казалось, я обычным шагом поднималась по лестнице, а лестничный марш все длился и длился, будто в нем не девять ступеней, а по меньшей мере пятьдесят. Каждую ступенечку запомнила, каждую выщербинку… Поднялась до половины — и остановилась в недоумении.
Прямо на лестнице, свесившись сверху, лежали огромные мужские ноги в грязных сапогах. Видно, громила утомился, поджидая меня, и прилег отдохнуть. Вежливый, мог бы и дверь сломать… Хорошо, что я все ценное отнесла Марго!
Я сделала еще два шага, едва дыша — и снова остановилась, удивленная пуще прежнего. Рядом с парой мужских обутых ног моему взору открылись две пары женских. На душе у меня неожиданно отлегло, точно камень свалился или глыба льда вдруг растаяла. Уже безбоязненно я поднялась на площадку, предшествующую моему этажу. Передо мной в живописных позах, точно сраженные на поле брани, на подстеленных ватниках и пальто в глубоком сне раскинулись три богатыря — Веник, Зинаида и Марго.