Он понял, что она знает ответ. Может быть, у неё и нет допуска, но ответ она знает, только говорить его не может, либо не хочет.
— И ещё один вопрос, — сказала Эмма, повернувшись к Майе, — если нервной системой миуки управляет нервное волокно, то как они рождаются в колонии, если в обычной биомассе его нет?
— Здесь всё обстоит примерно так же, как и с привычными особями. Считается, что мы ни одной колонии не захватили в первозданном виде. В эту концепцию вписывается то, что нервное волокно могло распасться ещё до прихода людей, и мы его просто не обнаружили по этой причине. Возможно, в самой биомассе находятся определённые сгустки нервного волокна, вокруг которых вырастает особь, но и их должно что-то синтезировать, что не отметает концепцию наличия волокна в колонии.
— То есть, чтобы изучить это, очень желательно воспроизвести настоящих миуки, — сказал Перк, поправляя галстук, который, как ему казалось, сдавливал его горло.
В лаборатории, такой холодной и пустой от того, что в ней ещё не работали люди, повисла тишина. Это несколько давило. Каждый ещё не успел поместить на свой стол то, что ему хотелось бы лицезреть каждый день при выходе на работу, или вообще хоть как-то привыкнуть к здешнему интерьеру. Из-за этого напряжение казалось более строгим, холодным. Даже Майя не могла найти, за что уцепиться глазами, чтобы ей легче было принять этот вопрос, и поэтому её реакций не мог не заметить только слепой. Даже непробиваемый Чемберс, казалось, дрогнул. И всё от вопроса, который был результатом тех мыслей, которые одолевали Перка все эти дни. Учитывая короткое общение сегодня, он представлял, что она ответит.
— Это выходит за пределы того, что я могу вам рассказать, — сухо сказала она, но было видно, что этот вопрос застал её врасплох.
— Майя, — с укоризной посмотрев на Перка, сказал Чемберс, — мы и правда слишком отвлеклись. Думаю, вы можете продолжить свой рассказ.
— Да, я…
Она даже сбилась с мысли. Этот вопрос был живым даже для неё, посвящённой в куда большее количество информационных блоков этой базы. Повисла многозначительная тишина, понятная всем. Перк встретился взглядом с Эммой и улыбнулся ей. Он уже представлял себе, как сегодня вечером он раньше времени затащит её в постель. И не потому что ему безразличен проект, над которым ему предстоит работать, а просто потому что, всё это было для него холодной водой, которая в первый момент нырка кажется ледяной, и лишь жена казалась тем теплом, которое способно его спасти.
Чемберс, очевидно, понимал, о чём идёт речь, поэтому вовремя перехватил инициативу.