Спас его голос Гийома, прозвучавший буквально в шаге от них.
— Эй, ребята! Вам помочь? Чем это вы таким интересным заняты?
Куанар прошипел себе под нос, но так, чтобы Себастьян услышал:
— Мы еще встретимся, коровья лепешка, и мало тебе не покажется! Посмотрим, будешь ты потом вякать или нет, цыган!
Мальчишки пустились наутек, и Гийом с тревогой посмотрел им вслед. То, чему он стал свидетелем, совсем не походило на детскую ссору, а он лучше, чем многие, знал, насколько упорными бывают местные в своем недоброжелательстве. И неважно, по отношению к взрослому или к ребенку…
— Они тебя обижают?
— Нет.
— Разве я не это видел?
— Я сам справлюсь, спасибо.
— Ладно. Тогда хорошего тебе дня, мне после обеда еще к пациентам.
— Нет!
— Что значит «нет»? Они все-таки тебя обижают? Если хочешь, я провожу тебя до булочной.
— Нет. Я как раз шел к тебе. Мне нужен совет. Только у меня нет денег тебе заплатить. Это очень плохо?
Лицо у мальчика было серьезным, даже тревожным. Гийом задумался, не зная, что ответить. Наконец сказал притворно торжественным тоном:
— Думаю, мы с тобой все уладим и без денег. Пойдем ко мне в кабинет?
— Нет. А зачем?
— Ну ты же хочешь, чтобы я тебя осмотрел?
— Я просто хочу, чтобы ты ответил на мой вопрос. Если у больного жар, как его лечат?
— Сначала идут в школу, потом сдают целую кучу экзаменов и становятся медиком!
— Гийом, я не шучу!
— Ладно. Все зависит от болезни. Чаще всего жар означает, что тело знает: внутри него болезнь, и пытается ее побороть.
— А если жар слишком сильный? Такой… ну, как будто внутри все горит?
— Это хуже. Иногда это из-за болезни, иногда — из-за инфекции. Например, ты упал и у тебя открытая рана. Если ее плохо обработать, в ней поселится инфекция.
— И что тогда делать, если она уже есть?
— Если рана инфицирована, нужно сделать укол антибиотика. Себастьян, а почему ты у меня все это спрашиваешь?
— М-м-м… просто так. А что потом?
— Потом рану чистят и, если она глубокая, накладывают швы.
— Сезар, он лечит овцам раны водкой…
— Твой дедушка все лечит водкой! Я, может, и не умею стричь овец, но если говорить о гнойной ране, то, поверь, антибиотики лечат ее куда лучше, чем сто граммов спирта!
— А если не делать укол? Если нет лекарства?
— Вот тогда дело плохо. Пациент может умереть.
Себастьян побледнел как полотно, и глаза его наполнились слезами.
— Мне нужен укол!
Отчаяние в голосе мальчика насторожило Гийома. Внезапно все встало на свои места. Он понял, что Себастьян скрывает от всех секрет, который слишком тяжел для него. На мгновение доктор даже решил, что мальчик подобрал раненого партизана. Но нет, этого не могло быть! В пещере сейчас никого! Из соображений безопасности сеть подпольщиков постоянно ужесточала дисциплину и контроль за каналами связи, но его бы непременно предупредили, если бы кто-то нуждался в проводнике! Пытаясь скрыть нарастающее беспокойство, Гийом спросил: