— Черт побери, разве можно так орать! — прикрикнул на него Сезар. — Перестань сейчас же, у нас уши заложило от твоего крика! Хвалиться-то ты мастер…
— Если бы эта Зверюга не напала на меня исподтишка, я бы уложил ее первой же пулей!
— Ну да, ну да, если уж надо подстрелить беззащитную козу на горном карнизе, так ты у нас лучший…
— Ты о чем, Сезар?
Сказано это было сердитым тоном, но по бегающим глазам мэра старый пастух понял, что его подозрения справедливы.
— А разве не вы подстрелили козу в горах часа три назад?
— А откуда ты знаешь, что это была коза, а не козел? — проскулил со стола Андре. — Она ведь упала в пропасть.
— Мы с Себастьяном подобрали ее козленка, вот откуда я знаю! А еще я знаю, что когда собираюсь подстрелить добычу, то мне не надо идти пересчитывать у нее сосцы, чтобы понять, самка это или самец. Так что не вздумай хвалиться, будто справился со Зверем, или я всем расскажу, что ты не умеешь отличить мальчика от девочки! Хорошо же тебя приветят на осенних гуляньях, когда захочешь пригласить даму на танец!
Сезар засмеялся, и мэр поспешил вмешаться, чтобы не случилось ссоры. Марсель заметил — настроение у старого пастуха сегодня отвратительное. Характер у Сезара не сахар, однако, несмотря на это, он оставался лучшим охотником и следопытом в деревне, и ссориться с ним было не с руки, тем более в такие неспокойные времена.
— Сезар!
— А что Сезар? Ты ведь там был и не вмешался! И какие же вы после этого охотники?
— Сейчас не время…
— У вас никогда не время!
Однако Сезар совладал с собой, понимая, что еще немного — и он перегнет палку. Чтобы чем-то себя занять, старик снова склонился над раной. Кровотечение прекратилось, самое необходимое сделано. Края раны были чистые, ярко-красного цвета, но нужно было еще наложить швы, потому что зубы Зверя глубоко впились в тело. Не обращая внимания на гримасы Андре, он чистым бинтом перевязал ему щиколотку, нажимая при этом чуть крепче, чем было необходимо: соблазн наказать болвана оказался слишком силен. Теперь, когда рана очищена и забинтована, горе-охотника донесут до деревни, и Гийом ему зашьет ее. Не из любопытства, а чтобы нарушить неловкое молчание, Сезар спросил:
— Вы были на хребте Гуржон?
— Нет. А эта Зверюга совсем обнаглела! Она напала на нас, когда мы возвращались назад, на тропе Глантьер. Появилась словно бы из воздуха и набросилась!
— Боже милосердный!
Лицо у старого пастуха стало таким же белым, как у раненого. Несколько мгновений он не мог шевельнуть ни рукой, ни губами. Словно наяву он видел мальчика, который беззаботно идет по тропинке прямо навстречу разъяренному зверю! Страх стиснул ему сердце. Ведь он сам, сам послал Себастьяна туда, только ради того, чтобы выпить спокойно! Не помня себя от тревоги, Сезар попытался схватиться за стол, чтобы не упасть. Мэр, увидев, как он переменился в лице, вовремя успел его подхватить.