Он никак не мог понять, откуда взялся этот странный сон. Наверное, он съел что-то не то. Или, может быть, он заболевает? Во всяком случае, этот кошмар никак не связан с той теткой, Майей Ларссон, и тем, что она сказала о его отце и жене. Исключено. Майя Ларссон – совершенно второстепенная фигура.
А теперь Карл фон Пост стоял в дверях кабинета Ребекки Мартинссон в прокуратуре. Альф Бьернфут сидел за ее столом, разложив перед собой дела к сегодняшнему судебному заседанию. Десять незначительных дел, одно за другим. Каждое займет не более тридцати минут.
«Восхитительно», – подумал фон Пост и почувствовал, как утреннее мрачное настроение после неприятного сна мгновенно улетучилось.
Ребекка Мартинссон отреагировала лучше – вернее, хуже, – чем он мог надеяться. Устроила сцену, как истеричная старуха, поругалась с начальником, а потом еще и отказалась выйти на работу.
А сам он теперь будет руководить следствием, она же обеспечила себе репутацию мелкой дряни и истерички. Ему приходилось сдерживаться, чтобы не начать напевать и усмехаться. Нет-нет, надо напустить на себя озабоченный вид.
– Много? – спросил он начальника приглушенным голосом.
Альф Бьернфут бросил на него раздраженный взгляд.
– Как неудачно, что она приняла все это так близко к сердцу, – продолжил фон Пост, который пребывал в том настроении, какое бывало у него в детстве на Рождество. – Ужасно, что тебе пришлось приехать из Лулео, бросив все дела…
Главный прокурор прервал его нетерпеливым жестом:
– Да нет, она все так скрупулезно подготовила – написала памятку перед заседанием, список вопросов, даже набросала черновик выступления. Осталось только его зачитать.
Фон Пост почувствовал, что какой-то механизм внутри него заскрипел, рождественская музыка стихла.
– По-моему, это гнусно, – с чувством проговорил он. – Это отказ от работы и весомое основание для увольнения. Кому угодно было бы сделано предупреждение.
Он поздравлял себя с тем, что так элегантно изложил намек, – если начальник не сделает ей предупреждение, это будет явным проявлением того, что у него есть любимчики. А чтобы уволить человека, нужно сперва сделать предупреждение. Не то чтобы Бьернфут стал бы ее увольнять. Он еще не сошел с ума. Но этого и не требовалось. Получив предупреждение, Ребекка Мартинссон сама напишет заявление – это фон Пост мог почти гарантировать.
– Я дал ей согласие на отпуск, – сухо сообщил Альф Бьернфут. – Лично я буду благодарен, если она простит меня и не уволится. «Мейер и Дитзингер» будут счастливы и сделают ее акционером, если она вернется к ним.