Рабов из Индий почти не существовало, ими становились лишь те, кто поднял вооруженное восстание против испанцев. Так поступили гордые карибы, которые боролись с врагами, но не могли совладать с ними своим примитивным оружием. Выживших превратили в рабов, "военные трофеи". Клара тоже была одной их них, хотя унаследовала рабство от матери.
- Как тебя зовут, девочка?
- Клара.
- Хорошо, Клара с Карибов. Подожди здесь, пока я подготовлюсь.
Монардес вернулся через несколько минут, в черных плундрах [5] и хубоне по севильской моде. Пошарил в ближайшем шкафу и на столе, засовывая различные предметы в кожаную сумку с веревочной ручкой. Закончив, он вернулся к девушке и слегка поклонился.
- Боюсь, что я не представился. Николас де Монардес, лекарь и травник.
Несмотря на простоту сказанного, поклон был немыслимым жестом для мужчины с положением в отношении скромной рабыни. Клара не могла удержаться от улыбки, хотя была немного встревожена. Этот мужчина был самым странным человеком, какого она только видела в жизни.
- А теперь следуй за мной, Клара с Карибов. Пойдем, глянем на твоего хозяина.
Обратный путь они проделали гораздо медленней. Старый лекарь с трудом передвигался, и через каждые несколько кварталов останавливался, чтобы передохнуть, но рядом с ним Клара не боялась. От этого человека исходил ореол власти, хотя он был безоружен. Никто их не побеспокоил, и они добрались до особняка Варгаса без происшествий. Они начались, когда лекарь появился в комнате больного, который снова пришел в себя и выл от боли. При виде Монардеса Варгас сердито запротестовал, немедленно позабыв о боли. Лекарь велел Кларе и Каталине выйти и закрыл за ними дверь. Рабыни остались неподалеку, слушая медленно затихающие крики хозяина, хотя и не могли разобрать, что именно произнес своим мягким и спокойным голосом лекарь.
Через некоторое время из двери высунулся Монардес и попросил кипяток, а когда его принесли, снова заперся с больным. Час спустя он открыл дверь. Под глазами у него пролегли темные круги, а сердце колотилось.
- На сегодня достаточно.
- Как он себя чувствует? - спросила встревоженная Каталина.
- Сейчас он спит. Приготовьте постель и для бедного старика, - велел лекарь, отказавшись дать рабыням какие-либо другие объяснения.
Работа в таверне была совершенно изнурительной.
Тем не менее, гордость не позволяла Санчо сдаться. А также неопределенное будущее, которое ждало его на улицах, без работы и без единой души, которая бы за него заступилась. Иногда он заставал врасплох мучимых голодом уличных беспризорников, глядящих сквозь окна запавшими глазами. Все они были истощенными, бедно одетыми детьми, похожими на безвестных призраков с выпирающими костями. Как-то раз он не выдержал этих взглядов и высунулся из-за двери "Красного петуха" с корзиной хлеба, который дети в мгновение ока выхватили у него из рук. Кастро устроил ему за это приличную взбучку, но мальчика это не волновало.