- Я должен был это сделать, Хосуэ, - сказал он. - Если ты пойдешь со мной, они тебя убьют.
- Я хочу умереть с тобой, если такова моя судьба, - ответил негр, яростно рванув цепь. Но та оказалась слишком прочной даже для него.
- Рядом с тобой на полу лежит напильник, - сказал Санчо. Ключ от твоих оков - на наковальне в кузнице. Если я не вернусь, воспользуйся вольной, которая лежит у тебя в подсумке, и постарайся найти хорошую работу.
- Подожди...Подожди...
- Прощай, друг. Прощай, брат.
Санчо закрыл за собой дверь, стараясь не обращать внимания на жалобные вздохи гиганта. Снова и снова он пытался убедить себя, что так будет лучше для его друга, но всё равно чувствовал себя грязным предателем.
У дверей, где были привязаны лошади, его ожидал величайший из сюрпризов. Оба коня были оседланы, а на одном из них восседал кузнец. Он был одет в кожаный колет и боевые перчатки, а на боку висела шпага. За эти месяцы кузнец сильно похудел, и одежда сидела на нем несколько мешковато, но седые волосы сияли благородным серебром в лучах восходящего солнца, а лицо было спокойным и решительным.
- В дорогу, мальчик мой!
Санчо молча сглотнул. Застывший в горле ком, который он впервые почувствовал, когда ему пришлось приковать Хосуэ к каминной решетке, теперь стал еще больше и тяжелее. Этому истощенному, смертельно больному человеку едва хватало сил, чтобы удержаться в седле, не говоря уже о том, чтобы ехать на ту встречу, на которую они торопились этим утром. Но кто он такой, чтобы указывать человеку, как он должен умереть? Дрейер сам сделал выбор, и Санчо должен с уважением отнестись к его решению.
Он вдел ногу в стремя и грациозно вскочил в седло.
- Мы отправляемся в монастырь Святой Троицы. Там нас ждет друг.
Однако, когда они добрались до монастыря, оказалось, что у ворот их ждет не один, а сразу двое добрых знакомых.
- Добрый день, мой юный друг, - сказал Гильермо.
Санчо взглянул на комиссара, чуть приподняв бровь.
- А он что здесь делает?
- Он настаивал на том, чтобы прийти, - пожал плечами Сервантес.
- Я и сам могу за себя сказать, дон Мигель. Я вас в это втянул, Сансо, еще несколько лет назад. Вполне справедливо будет, если я и вытащу.
- Вот ведь проклятый чокнутый англичанин. Вы же погибнете!
- Трусы умирают много раз, мальчик мой. А храбрецы - лишь один, - самоуверенно заявил Гильермо.
Санчо покачал головой.
- Вы ведь долго репетировали эту фразу, да?
- Всю ночь, - признался англичанин.
- Но мы здесь не в театре, маэсе Гильермо. И шпаги здесь отнюдь не из дерева.
- Как и моя, - ответил он, показывая на висящую на поясе рапиру. Не похоже, чтобы ее когда-нибудь вынимали из ножен.