«В 1900 году, – пишет Аллен, – капитализм был действительно капитализмом». В качестве типичного примера автор называет хорошо известного ему Моргана:
«В начале XX века Пирпонт Морган действительно становился самой могущественной фигурой в мире бизнеса, если не самым могущественным гражданином Соединенных Штатов».
По мнению Аллена, в то время американское правительство целиком зависело от крупного капитала. Он пишет: «Без поддержки Уолл-стрита Вашингтон был бессилен».
И далее:
«С помощью намеков, нажима, займов или так называемого одалживания, которое по сути дела являлось не чем иным, как «подарком», а иногда и просто с помощью тайных взяток крупный концерн мог сделать зависимыми от себя многих законодателей, выборных чиновников и даже судей».
Ну что ж, мы можем только поблагодарить Аллена за столь убедительную характеристику внутриамериканских отношений на рубеже XIX-XX веков. Но, как нетрудно догадаться, она нужна ему только для того, чтобы попытаться доказать, что в последующие годы все изменилось к лучшему. При этом Аллен применяет такой прием, который может ввести в заблуждение не слишком критически настроенного читателя. Подлинные изменения, которые произошли в технологии, медицине, кино, нравах, моде и так далее, он пытается выдать за коренное изменение общественного и социального строя. А поскольку он пишет интересно и умело, многие американские читатели ему верят.
Началом «новой эры» Аллен считает 1902 год, когда генеральный прокурор США на основании так называемого антитрестовского «закона Шермана» предложил суду распустить концерн «Норзерн секьюритиз компани», являвшийся совместной собственностью Моргана и Гарримана. Однако по предыдущим главам этой книги мы знаем, что Морган и Гарриман умели справляться с натиском прокуроров и судей и что их преимущество ни на йоту не пострадало от этого шага, так же как Рокфеллеры отнюдь не понесли ущерба, когда судебные инстанции, включая Верховный суд США, выносили приговоры по делу «Стандард ойл».
Высокопарно повествуя о «бунте американской совести», Аллен ссылается на то, что именно Форд, начав массовый выпуск автомобилей, произвел социальный переворот во многих странах мира, «демократизировал капитализм». Форд действительно превратил автомобиль из предмета роскоши для богачей, каким он был ранее, в предмет повседневной необходимости для тысяч людей. Своему «автомобильному» аргументу Аллен придает большое значение, посвятив ему специальную главу в книге.
Следует отметить, что массовое производство автомобилей действительно оказало значительное влияние на жизнь американцев. Но излишне доказывать, что это ни в малейшей степени не изменило характера капиталистического строя Соединенных Штатов: Форд становился все богаче, а пропасть между ним и его рабочими все более углублялась.