Следующим аргументом Аллена неожиданно становится экономический кризис 1929-1933 годов и Новый курс Рузвельта.
«Легенда о том, что Уолл-стрит руководит [государством], была развеяна, – утверждает автор. – Великая депрессия привела к тому, что Уолл-стрит отрекся от руководящей роли, которую он играл в конце XIX века… Новый курс радикальным образом изменил природу американской экономики».
По мнению Аллена, в результате рузвельтовских реформ в Соединенных Штатах возник не «социалистический строй», не «свободный экономический строй» [читай: капитализм], а нечто среднее, что можно назвать «исправленной и измененной разновидностью капитализма». Заключение автора таково: в Соединенных Штатах свершилась «одна из величайших в истории социальных революций». Словом, там уже нет ни капитализма, ни капиталистов в традиционном значении этих понятий. Теперь «Соединенные Штаты развиваются не в направлении социализма, а опережая социализм» (sic!).
Вероятно, Франклин Делано Рузвельт перевернулся бы в гробу, узнав о такой интерпретации его Нового курса. Реформы великого президента, при всем огромном уважении к нему и к его несомненным заслугам в нашей общей борьбе с фашизмом и гитлеризмом, были направлены прежде всего на спасение американского капитализма. Не будет преувеличением сказать, что Рузвельту удалось вытащить свою страну из бездны самого тяжкого в истории человечества экономического кризиса, причем без изменения социального строя Соединенных Штатов.
В тридцатых годах изменились методы действий американских миллионеров и миллиардеров, изменились их взаимоотношения с правительством и окружающим миром. Самые богатые промышленники и банкиры вынуждены были немного сбавить тон, научиться скрывать свои намерения, выработать новую фразеологию. Но это отнюдь не означает, что уменьшились их капиталы и влияние.
Однако вернемся еще раз к Аллену. Видимо отдавая себе отчет в шаткости своей прежней аргументации, Аллен приводит три дополнительных «довода» в подкрепление своего тезиса, что американский капитализм перестал быть капитализмом. Во-первых, в Соединенных Штатах, по его мнению, произошло «выравнивание» доходов населения, уменьшилась пропасть между миллионерами и неимущими. Во-вторых, теперь американское правительство может представлять интересы всех своих граждан, «ограничивая» и «тесня» концерны и монополии. В-третьих, крупные концерны будто бы перестали быть собственностью горстки миллиардеров, превратившись едва ли не в общенациональное достояние. Поэтому повнимательнее приглядимся к этим трем «доводам».