На звонок ответили спустя пять гудков, когда Гурни уже продумывал сообщение для автоответчика.
— Что?
— Какой ты, однако, приветливый, Джек.
— Если бы я знал, что это ты звонишь, я бы вообще не стал стараться. Что у тебя?
— Нехилую кучу документов ты мне оставил.
— Чего, возникли вопросы?
— Ну, передо мной пятьсот страниц текста. Не хочешь подсказать, с чего начать?
Хардвик, по своему обыкновению, грубо расхохотался, издавая звуки, больше напоминавшие охрипший пескоструйный аппарат, чем человеческий смех.
— Гурни, едрить твою налево, где это слыхано, чтобы Холмс спрашивал у Ватсона, с чего начать расследование?
— Сформулирую по-другому, — сказал Гурни, вспоминая, что вытянуть из Хардвика простейший ответ всегда было нетривиальной задачей. — Есть ли в этой куче дерьма документы, которые, по-твоему, мне окажутся особенно интересны?
— Типа фоток голых баб?
Такой пинг-понг мог продолжаться сколь угодно долго, так что Гурни решил изменить правилам игры и заговорить о чем-нибудь другом, чтобы застать Джека врасплох.
— Джиллиан Перри обезглавили в 16:13, — заявил он. — Плюс-минус тридцать секунд.
После краткой паузы в трубке раздалось:
— Охренеть. Как ты это?..
Гурни представил, как Хардвик судорожно вспоминает детали — что было вокруг домика, в лесу, на газоне, — пытаясь понять, что он пропустил. Выдержав достаточно времени, чтобы его удивление и раздражение достигли пика, Гурни прошептал:
— Ответ — в чайной заварке!
Затем он сбросил звонок.
Хардвик перезвонил через десять минут — быстрее, чем Гурни ожидал. Поразительной правдой о Хардвике было то, что в недрах этого одиозного персонажа скрывался потрясающе острый ум. Гурни иногда задумывался, насколько далеко он мог бы пойти и насколько он был бы счастливее, если бы не его мерзкий характер. Впрочем, этот вопрос был применим к куче людей и помимо Хардвика, в том числе и к самому Гурни.
Он принял звонок.
— Чего, согласен со мной?
— Не так чтоб наверняка.
— Наверняка ничего не бывает. Но ты же понял мою логику?
— Ну, — отозвался Хардвик.
Как всегда, он не преминул подчеркнуть интонацией, что понять-то он понял, но не то чтобы впечатлен.
— Когда Эштон позвонил в участок Тэмбери, было 16:15. Он сказал, что бросился в дом сразу после выстрела. Можно предположить, что пока он бежал от столика до ближайшего телефона в доме, выглядывая по пути в окна на предмет снайпера, и пока он набирал номер участка — а это не «911», где сразу берут трубку, и он ждал пару-тройку гудков, — должно было пройти порядка трех минут. Значит, выстрел реально прозвучал в 16:13. Это что касается выстрела. Чтобы связать его с точным временем убийства недельной давности, нужно сделать мощные допущения: во-первых, в чашку стрелял тот же человек, который убил невесту. Во-вторых, этот человек помнил точное время убийства. В-третьих, он хотел что-то сообщить, стреляя в чашку в ту же минуту того же часа того же дня недели. Я уловил твой ход мыслей?