– Упала в обморок! – сообщил мне Дарик. – Что с ней делать? Съесть, пока не сбежала?
– Не надо! – серьезно сказала я, а у обморочной девушки дрогнули ресницы, выдавая, что она уже пришла в себя. – Съесть кого-нибудь вы успеете позднее. Эту девочку жалко, совсем ведь молоденькая.
– Так значит вкусная. Мозги еще не испортились, – поддержал игру Дарика Норель. – Да и любопытная она слишком. Под дверью подслушивала.
– Все бы вам мозги… – ворчливо сказала я. – Не голодные же, так что потерпите.
– Леди, ну позвольте! – взвыли дурными голосами эти два артиста и бухнулись на колени. – Ну можно мы у нее мозги выпьем?! Она же шпионила за вами, чего ее жалеть?
– Ну, конечно! Эту съедите, а вдруг мне потом другую горничную не дадут? И что? Мне самой, что ли, уборку в своих покоях делать?
Руби, весело скалясь, лежала на ковре и наблюдала за представлением. Гастен стоял в дверях, ведущих в кабинет, и изо всех сил пытался сохранить на лице суровое выражение.
– Леди, может, тогда я ее… – заговорил он. – Чик, и все! Еще не хватало, чтобы у нас тут шпионки всякие малолетние бродили.
– Не-э-эт! – заголосили оба зомби. – Лучше нам! «Чик, и все!» – это неинтересно. Да и жалко, столько еды зря пропадет!
– Тихо! – прикрикнула я на распоясавшихся скелетов, тоже из последних сил сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. – Пусть пока полежит, я решу, что с ней делать.
Дарик и Норель тут же чинно сложили перед собой руки и уставились своими синими глазницами на горничную. Та чуть приоткрыла ресницы, посмотрела в их сторону, вздрогнула и снова затаилась.
– Я решила! – сообщила я через три минуты.
Девушка за это время вся уже извелась и с трудом сдерживалась. Но лежала неподвижно, надо отдать ей должное.
– Можно съесть? – хором спросили зомби.
– Леди, чик, и все? – одновременно с ними вопросил Гастен.
А я подошла к горничной и сказала, глядя ей в лицо:
– Вставай! – Та, поняв, что ее раскусили, вскочила и застыла, глядя исключительно на меня. – Тебе приказали шпионить за мной?
Она чуть помедлила и почти незаметно кивнула.
– Только тебе или еще кому-то?
Она дважды кивнула.
– Значит, так. Я не стану тебя наказывать за то, что ты подглядывала и подслушивала. В конце концов, ничего интересного ты все равно не услышала бы и не увидела. Я не такая дура, чтобы обсуждать какие-либо секреты в комнате. Бабушке передай, чтобы других девиц ко мне не подсылала.
– Это не княгиня, – едва шевеля губами, прошептала девушка.
– Княжна Инияра? – после некоторого размышления шепотом спросила я и получила в ответ взмах ресницами.
– Тогда так. Ты будешь приходить периодически и делать все, что нужно. Не бойся, я прикажу своим слугам тебя не трогать. Уважаю храбрых людей. О том, что увидишь, – можешь рассказывать Инияре. Но храни тебя боги, если ты снова попытаешься что-то подслушать или засунуть нос куда не следовало. Неприкосновенность распространяется только на время выполнения твоих служебных обязанностей.