— Тебе что-нибудь нужно здесь? — спросила я.
— Что он сказал тебе? Он обсуждал дело?
— А что?
— Просто отвечай на вопрос, Линди, — сказал он сквозь зубы.
— Да, но я не думаю, что есть что-то такое, чего бы он не сказал тебе.
— Он хочет использовать Эбби.
Я кивнула.
— Ну, и? — спросил он.
Я удивилась, что он спрашивал меня.
— Твой брат не позволит.
Кроме того, я не думаю, что ей можно доверять.
Согласно материалам дела, она помогала своему отцу множество раз, несмотря на их изменчивые взаимоотношения. Она не выдаст его, только, возможно, ради Трэвиса. Хотя сначала мы должны арестовать его.
Томас вздохнул, и я внутренне прокляла себя за мысли вслух.
— Ты должна была бы арестовать его, — сказал Томас.
— Что ты имеешь в виду?
Томас почти прошептал:
— Я бы раскрыл мое прикрытие.
— Ты не под прикрытием. О чем ты говоришь, черт возьми?
Томас перенес свой вес с одной ноги на другую.
— Трудно объяснить, и я не стану этого делать, пока торчу в коридоре, а Сойер притворяется спящим на твоем диване.
Я повернулась, и один глаз Сойера открылся.
Он сел, усмехаясь.
— Если честно, я спал, пока ты не постучал в дверь. Диван такой удобный, Линди! Где ты его взяла? — спросил он, заваливаясь на подушки.
Томас открыл дверь шире и показал на коридор:
— Вон.
— Ты не можешь выставлять его из моей квартиры, — сказала я.
— Пошел на хрен отсюда! — заорал Томас, и вены на его шее раздулись.
Сойер встал, потянулся, потом сгреб свои вещи с моего длинного прямоугольного столика, его ключи заскрежетали по стеклу, когда он это сделал. Он стоял между мной и дверным косяком, всего в нескольких дюймах от моего лица.
— Увидимся в понедельник утром.
— Спасибо за помощь, — произнесла я, стараясь, чтобы в голосе звучало извинение, и в то же время он оставался деловым. Такой баланс был невозможен.
Сойер кивнул Томасу и затем оставил нас в прихожей. Как только лифт открылся и снова закрылся, Томас посмотрел на меня суровым взглядом.
Я закатила глаза.
— О, прекрати. Ты слишком жесткий.
Я прошла мимо, и Томас последовал за мной внутрь.
Я достала соленые крекеры из шкафчика и выложила их.
— Завтрак?
Томас казался смущенным.
— Что?
— У меня похмелье. Крекеры — это завтрак.
— Что ты имеешь в виду под тем, что я слишком жесткий?
Я подняла глаза на него.
— Я нравлюсь тебе.
— Эээ… ты ничего, по-моему, — сказал он, запинаясь.
— Но ты мой босс, и ты считаешь, что нам не следует встречаться, а теперь ты отпугиваешь всех заинтересовавшихся мной.
— Это только теория, — сказал он.
Я разорвала упаковку, положила стопку крекеров на тарелку, налила стакан теплой воды и поставила на стойку.