— Так и есть, — сказал Томас.
— Она сказала, ты давно здесь не был.
— Ага.
— Почему? — спросила я.
— Ты приводил сюда свою девушку? — спросил Сойер.
Томас опустил подбородок и сердито взглянул на Сойера, но когда встретился взглядом со мной, то смягчился. Он посмотрел вниз, раскладывая свои серебряные приборы и салфетку.
— Последний раз, когда я здесь был, я ужинал с ней.
— Ох, — сказала я, и во рту вдруг пересохло.
Молодая официантка с улыбкой подошла к нашему столику.
— Привет, ребята.
Сойер поднял на нее свой столь знакомый мерцающий взгляд.
— У кого — то свидание после работы. Я ревную.
Тесса покраснела.
— Новая помада.
— Я знал, что что — то намечается, — Взгляд Сойера задержался на ней подольше, прежде чем он посмотрел в свое меню.
Томас закатил глаза, заказал бутылку вина не глядя в список, и официантка ушла.
— Итак, — сказал Сойер, поворачиваясь ко мне всем телом, — разобралась с картиной?
— Нет, — сказала я, тихо смеясь, — Не знаю, почему она такая тяжелая. Все еще стоит у стены, куда я хочу ее повесить.
— Так странно, что нигде вдоль стены нет гвоздя, — сказал Сойер, отчаянно пытаясь не нервничать.
Томас поменял положение на своем месте.
— У меня есть крепежи. Насколько она тяжелая?
— Слишком тяжелая для гипсокартона, но, думаю, крепеж подойдет, — сказала я.
Томас пожал плечами, чувствуя себя в этой ситуации гораздо комфортнее чем я или Сойер.
— Занесу один попзже.
Краем глаза я заметила еда уловимое движение челюсти Сойера.
Томас только что позаботился о том, чтобы остаться попозже наедине со мной. Не уверена. Нравилось ли другим женщинам быть в такой ситуации, но я чувствовала себя предельно скверно.
Тесса вернулась с бутылкой и тремя бокалами.
Сойер подмигнул ей, пока она разливала напиток.
— Спасибо, сладкая.
— Всегда пожалуйста, Сойер, — она едва сдерживала ликование, поворачиваясь на своих высоких каблуках. — Ох, вы определились с закусками?
— Мне жареные фаршированные кабачки, — сказал Томас, нарочно не сводя с меня глаз. Пронзительность его взгляда заставила меня поежиться, но я глаза не отвела. Хотя бы снаружи я хотела выглядеть непроницаемой.
— Мне только хумус, — сказал Сойер, давая понять своим видом, что ему противен выбор Томаса.
Тесса повернулась на каблуках, и Сойер проводил ее взглядом до самой кухни.
— Прошу прощения, — сказал Сойер, показывая, что ему нужно покинуть столик.
— Ох, — Я подвинулась и встала, позволяя ему выйти из — за столика.
Он прошел мимо меня с улыбкой, и затем к тому, что было похоже на уборную, мимо стен серых и с современным деревенским артом.