Томас посмотрел на меня и сменил руку, которой рулил. Затем моя рука оказалась в его, и он сжал ее.
— Нет. Почему ты так думаешь?
— Что здесь такого смешного?
Томас заехал на парковку и поставил рычаг на паркинг. Он повернул ключ, и двигатель затих.
— Я. Он смеется надо мной. Я не подвожу людей на работу. Я не улыбаюсь при проверке и я, черт возьми, не спрашиваю его о его семье. Он знает, что… он знает. Многое изменилось с тех пор, как ты приехала сюда.
— Почему? — я уставилась на него, и мои глаза умоляли его сказать.
Признаю, я была слишком гордой и упрямой, чтобы нарушить мою клятву Бюро без гарантии. Кофе, странные занятия в моей квартире, даже его рука в моей — этого было недостаточно. Я была согласна стать второй по важности после его работы. Когда мы оба были привязаны к Бюро, это каким — то образом отменяло другое. Но я не хотела быть третьей.
Его мобильный зазвонил, и, когда он заметил имя на дисплее, все его поведение изменилось. Его брови сдвинулись, и он вздохнул.
— Привет, — сказал Томас с напряженным лицом.
Он отпустил мою руку и смотрел в сторону.
— Я говорил тебе, что не буду. Я, хм… — он потер глаза большим и указательным пальцем, — Я не могу. Мой рейс не приземлится за час до приезда Трэвиса в отель. Ладно, скажи мне, что?
Томас посмотрел вниз, и его плечи опустились.
— Правда? Отлично, — сказал он, неудачно пытаясь скрыть опустошенность в голосе, — Хм, нет, я понимаю. Нет, Трент, я понимаю это. Все нормально. Да, я счастлив за тебя. Я. В. Порядке. Хорошо. Увидимся.
Томас нажал на кнопку «Завершить» и уронил телефон на колени. Он схватил руль двумя руками, его хватка была такой сильной, что костяшки его пальцев побелели.
— Хочешь поговорить об этом?
Он покачал головой.
— Ладно. Я… я буду в офисе, если ты передумаешь.
Когда я дотронулась до рычага, Томас схватил меня за руку и притянул к себе, и его невероятно мягкие губы растаяли на моих. Все вокруг нас было размытым, и я снова перенеслась в ночь нашей встречи — его отчаянные руки, его язык у меня во рту, его раскаленная влажная кожа, прижатая к моей.
Когда он, наконец, отпустил меня, я огорчилась.
Даже несмотря на то, что мои губы были напротив его, когда мы расстались, я снова осталась с этим ужасным чувством.
— Проклятье, Лиис. Мне жаль, — сказал он, увидев, насколько я была шокирована.
Я вдохнула медленно, но глубоко, по — прежнему чуть наклонившись.
— Я знаю, ты не хочешь отношений, — сказал он, сердясь сам на себя, — Но будь я проклят, если я не могу держаться подальше от тебя.
— Я понимаю, — сказала я, убирая волосы с лица. — Трент? — спросила я, кивком показав на его телефон.