Он посмотрел вниз и снова на меня.
— Да.
— Что он такого сказал, что тебя расстроило?
Томас помедлил, очевидно, не желая отвечать.
— Он говорил со мной о мальчишнике Трэвиса.
— И?
— Он развлекается.
— И что?
Томас нервно заерзал.
— У него было… кое — что с Камиллой, — Он покачал головой, — Некоторое время назад она согласилась выйти за него, если он сделает что — то сумасшедшее и неприличное. Он собирается сделать это на вечеринке Трэвиса, и потом он… — Его взгляд опустился. Он выглядел убитым горем, — Он собирается попросить Камиллу выйти за него.
— Твою бывшую.
Он медленно кивнул.
— Единственную, которую ты до сих пор любишь. И потом ты целуешь меня, чтобы перестать думать об этом?
— Да, — признался он. — Мне жаль. Это была дерьмовая идея.
Моей первой реакцией была злость. Но как я могла злиться, если поцеловать его было всем, о чем я думала, с тех пор, как мы встретились? Я как я могла ревновать? Женщина, которую он любил, очень скоро будет помолвлена, и он только что практически дал свое благословение. Вся эта логика не делала мне ничего хорошего. Я завидовала женщине, которую никогда не видела, и которая никогда не будет с Томасом. Я не могла злиться на него, но я была в бешенстве от самой себя.
Я дернула за рычаг.
— Встречаемся в Скуэд Файв в три часа.
— Лиис, — позвал он вслед.
Я пошла так быстро, как позволяли мои каблуки, по дороге к лифту.
Двери закрылись за мной, и я стояла в тишине, пока цифры поднимались вверх. Люди входили и выходили — агенты, помощники, главы городов — все говорили шепотом, если вообще говорили.
Когда двери открылись на седьмом этаже, я вышла и торопливо пошла к офису Маркса. Он всегда приходил рано, и Вэл обычно была в его офисе, болтая с ним. Я прошла через открытую дверь, услышав голос Вэл, и быстро проскользнула через ворота безопасности. Я повернула за угол первой кабинки, прошла еще мимо двух, и потом нырнула в свой кабинет, закрыв дверь.
Я села в свое кресло и повернулась спиной к стене из окон, уставившись на книжную полку и вид на город внизу. Я слышала стук, но проигнорировала его, и затем кто — то положил файл в держатель на моей двери, оставив меня одну. Я позволила высокой спинке кресла спрятать меня от помещения для инструктажа, и я наматывала длинные черные пряди моих волос на палец, думая о поцелуе прошлой ночью, и каждом разе, когда мы были наедине с Томасом, с тех пор, как я встретила его.
Он все еще любил Камиллу. Я не понимала, и хуже того, я не была уверена и в своих чувствах. Я знала, что переживала за него. Если быть честной, это было грубое преуменьшение. То, как мое тело отзывалось на его присутствие, вызывало зависимость, и его невозможно было игнорировать. Я хотела Томаса так, как я никогда не хотела Джексона.