Мы не так долго знаем друг друга. Почему у меня такие сильные чувства к нему?
Но я не могла спросить об этом. Это делало меня слишком уязвимой, заставляло меня чувствовать себя слишком слабой.
Я произнесла единственный вопрос, который могла:
— Ты думаешь, он может любить двоих?
— Ты можешь любить одного? — огрызнулась она.
Я покачала головой, притронувшись пальцами к губам.
В глазах Вэл не было сочувствия.
— Ты действительно как — то провоцируешь это. Будь с ним или нет. Но Маркс прав. Не издевайся над чувствами Мэддокса. Я понимаю, однажды ты сказала ему, что эмоционально недоступна, но ты ведешь себя иначе.
— Потому что он мне нравится. Я думаю, больше, чем нравится. Но я не хочу этого.
— Тогда будь с ним честной и не подавай непонятных сигналов.
— Это трудно, когда все, что у меня есть, происходит здесь, — сказала я, указывая на место между моей головой и сердцем.
Она покачала головой.
— Я понимаю это, но тебе придется принять решение и придерживаться его, или ты просто будешь выглядеть стервой.
Я вздохнула.
— У меня нет на это времени. Мне надо делать мою работу.
— Тогда разберись со своим дерьмом и делай ее, — Вэл встала и покинула мой офис, не сказав больше ни слова.
Она была права. Маркс был прав. Джексон был прав. Не только я была не в состоянии экспериментировать с моей боязнью отношений, но и Томас не был тем парнем, с которым это стоило бы пробовать.
Я встала и прошла к столу Констанс. Не понимая, перехватило ли у меня дыхание, или я просто нервничала, я попросила о встрече со специальным агентом Мэддоксом.
— Он в своем офисе, — сказала Констанс, не проверив динамик, — Идите прямо туда.
— Спасибо, — сказала я, проходя мимо нее.
— Привет, — сказал Томас, вставая и улыбаясь, поняв, кто к нему ворвался.
— Я не могу…. сделать это. Я о свидании. Мне жаль.
Бдительность Томаса мгновенно усилилась, и я возненавидела себя за это.
— Ты передумала насчет Джексона? — спросил он.
— Нет! Нет… я не уверена, что могу относиться иначе к отношениям, чем это было, когда я уехала из Чикаго, и я не думаю, что будет честно пытаться сделать это с тобой.
Плечи Томаса расслабились.
— И все? И это твоя трагическая история?
— Что?
— Пока ты не посмотришь мне в глаза прямо сейчас и не скажешь, что тебе не понравилось, когда я поцеловал тебя сегодня утром, я не куплюсь на это.
— Я… ты… — Это был не тот ответ, которого я ожидала, — У тебя разбито сердце. Я только что разбила чье — то сердце.
Томас пожал плечами.
— Он тебе не подходил.
Он обошел свой стол и подошел ко мне. Я сделала несколько маленьких шагов назад, пока не коснулась массивного стола для конференций.