Знахарка в нашем живет околодке:
На воду шепчет; на гуще, на водке
Да на каких-то гадает травах.
Просто наводит, проклятая, страх!
Радостей мало — пророчит все горе;
Вздумал бы плакать — наплакал бы море,
Да — господь милостив! русский народ
Плакать не любит, а больше поет.
Молвила ведьма горластому парню:
«Эй, угодишь ты на барскую псарню!»
И — поглядят — через месяц всего
По лесу парень орет «го-го-го!»
Дяде Степану сказала: «Кичишься
Больно ты сивкой, а сивки лишишься,
Либо своей голове пропадать!»
Стали Степана рекрутством пугать:
Вывел коня на базар — откупился!
Весь околодок колдунье дивился.
«Семка! и я понаведаюсь к ней!»
Думает старый мужик Пантелей:
«Что ни предскажет кому: разоренье,
Убыль в семействе, глядишь — исполненье!
Чорт у ней, что ли, в дрожжах-то сидит?..»
Вот и пришел Пантелей и стоит,
Ждет: у колдуньи была уж девица,
Любо взглянуть — молода, полнолица.
Рядом с ней парень — дворовый, кажись.
Знахарка девке: «Ты с ним не вяжись!
Будет твоя особливая доля:
Малые слезы — и вечная воля!»
Дрогнул дворовый, а ведьма ему:
«Счастью не быть, молодец, твоему.
Все говорить?» — «Говори!» «Ты зимою
Много потерпишь, дойдешь до запою,
Будешь небритый валяться в избе,
Чортики прыгать учнут по тебе,
Станут глумиться, тянуть в преисполню;
Ты в пузыречек наловишь их сотню,
Станешь его затыкать…» Пантелей
Шапку в охапку — и вон из дверей.
«Что же старик? Погоди — погадаю!»
Ведьма ему. Пантелей: — «Не желаю!
— Что нам гадать? Малолетков морочь,
— Я погожу пока, чортова дочь!
— Ты нам тогда предскажи нашу долю,
— Как от господ отойдем мы на волю!».