Коннор улыбается:
— Как только мы заставим эту штуку работать и отдадим ее в хорошие руки, это же самое колено даст по этому же самому месту юновластям и «Гражданам за прогресс»!
— Надеюсь, что доживу до этого дня.
Соня гладит Коннора по щеке, как если бы была его бабушкой. Парень, обычно не терпящий фамильярности, находит ее прикосновение странно приятным.
— Я найду, где взять клетки, — говорит она. — Самое трудное будет извлечь их оттуда.
• • •
— Эй, что ты делаешь?! С ума сошла? Ты хоть знаешь, что это такое?!
Соня, уходя, оставляет люк открытым — подвал необходимо проветрить, там нечем дышать. Коннор, пользующийся любым случаем, чтобы вырваться из клетки, выскакивает наверх и застает Грейс около старого сундука. Девушка открыла его, и теперь весь пол усыпан конвертами.
— Извини, извини, я не нарочно, я не нарочно! — Грейс лихорадочно пытается запихать письма в сундук, но тот набит так плотно, что они все время пересыпаются через край. Это то же самое, что пытаться затолкать зубную пасту обратно в тюбик.
Коннор тут же раскаивается, что накричал на Грейс. Он присаживается рядом.
— Успокойся, Грейс.
— Я только хотела глянуть, что в нем, а оно все высыпалось. Я нечаянно!
— Я знаю, что ты нечаянно. Все хорошо. Спускайся вниз, я тут сам управлюсь.
Грейс не требуется второго приглашения.
— И чего только меня вечно тянет перетрогать все, что под руку попадается! Я не должна… любопытство сгубило кошку… Нельзя, нельзя!
Она кидается вниз, подальше от устроенного ею ералаша, а Коннор опять остается один на один с сундуком, только на этот раз ящик Пандоры широко открыт. Юноша не знает, куда запропастилась Соня и что она скажет, увидев весь этот кавардак.
Здесь сотни и сотни писем — их стало гораздо больше, чем в тот день, когда Коннор положил сюда свое. Конверты в основном белые и кремовые, но иногда встречаются и цветные, как будто Соне стало скучно и она выдала кому-то канцтовары поярче. На каждом конверте от руки надписан адрес.
Раз начав, Коннор уже не в силах остановиться. Он ныряет в море конвертов, перебирая их в надежде раскопать один с заветным адресом, написанным знакомым почерком. Его конверт был просто белый, и его трудно отыскать в этой снежной буре корреспонденции.
— Не найдешь, — заявляет Соня, возникая за спиной Коннора.
Тот выдергивает из сундука засунутые туда по самый локоть руки, чувствуя себя почти таким же виноватым, как и Грейс, и садится на грязный пол.
— Вы ни одно из них не отправили?
— Ни одно, — печально подтверждает Соня. — Духу не хватило.
— Хоть кто-то из тех, кто выжил, пришел и забрал свое?