Иногда студеный ветер поднимал снежную бурю, так что даже с моим острым зрением не было видно ничего вокруг. Острые, словно маленькие иголочки, снежинки впивались в обветренное лицо, проникали за меховой ворот куртки. Это ненадолго приводило меня в чувство, заставляя ежиться, осматриваться по сторонам. Но я вновь продолжала идти вперед. Не знаю, сколько еще я смогла бы так пройти, не обращая внимания ни на что вокруг, сосредоточившись на собственной боли утраты и мыслях. Думаю, довольно долго. Но вот как сильно это сломало бы меня, я не знаю. Мне необходима была встряска, которая вывела бы мой организм из странного оцепенения. Своеобразная пощечина судьбы, выбросившая меня в реальность из окутавшего разум забвения.
Как ни странно, но жизнь порой знает куда лучше нас самих, что нам необходимо в тот или иной момент. Так произошло и со мной. Третьи сутки моего путешествия приближались к концу. Картина вокруг оставалась неизменной. Куда ни глянь – белоснежный ковер, укрывающий землю. Ели-великаны, стоящие друг к другу так близко, что кажется, будто они поддерживают собратьев своими мохнатыми зелеными лапами. Меховые рукавицы и сапоги уже давно не спасают от всепроникающего холода. На небосклоне замер золотой кругляш морозного солнца, а сознание мое, кажется, уже начинает путаться. Вот я иду, иду, выбираясь из снежных сугробов, и так – без начала и без конца. Но вдруг что-то меняется, потому как я проваливаюсь в снег почти с головой и начинаю задыхаться.
Неловко перебираю ногами, пытаясь вырваться из морозного плена, в то время как снег вокруг меня с какой-то явной неохотой приходит в движение. И с каждой секундой начинает двигаться все активнее, пока в какой-то момент не взрывается яростным ослепительно-белым фонтаном, обнажая исполинских размеров хищника, дремавшего в берлоге в ожидании весны. Неистовый рев оглашает все вокруг, а я вижу, как надо мной, словно из ниоткуда, возвышается медведь. Его фигура заслоняет собой солнце, а я нахожусь так близко, что могу в мельчайших подробностях рассмотреть его темно-бурую шерсть, в которой застряли маленькие веточки и пожухлые листочки. Смотрю на него, словно со стороны наблюдаю за происходящим.
Должно быть, я так и продолжала бы смотреть, если бы в какой-то момент хищник не решил напасть. Огромных размеров когтистая лапа обрушилась мне на лицо, и я отлетела в сторону. Кожу обожгло, словно огнем, и я почувствовала, как что-то горячее и липкое начинает заливать шею. В глазах потемнело. Но именно боль привела меня в чувство. Вероятно, кости мои были на порядок крепче человеческих, потому я сильно не пострадала. Зато организм тут же переключился в режим нападения.