Затем он подсоединил антенну и заземление, дотащил провод заземления до трубы и обмотал зачищенный участок в два оборота, закрепив сверху клейкой лентой. Встав на кровать, натянул поперек потолка антенну с восемью изгибами зигзага, как учил Джонсон, примотав ее как можно крепче к карнизу с одной стороны и зафиксировав бронзовым крючком в штукатурке стены с другой. Покончив с этим, снова взялся за прибор, поставив рукоятку длины волны на четверку, поскольку помнил, что все его частоты находились в пределах диапазона трех мегагерц. Взял с кровати лежавший первым в ряду кристалл и вставил его в гнездо, располагавшееся в дальнем левом углу передатчика, а потом принялся за настройку, бормоча что-то себе под нос в такт каждому движению. Он перевел лимб селектора кристаллов на отметку «использовать любые кристаллы», подсоединил катушку с обмоткой, подогнал к одинаковому значению – десятке – анодный стержень и регулятор антенны.
Он чуть замялся, стараясь вспомнить, что следовало сделать дальше. Мозг, как это порой с ним случалось, словно блокировало. «УМ. Разве ты не помнишь, что такое УМ?» Лейсер переустановил счетчик метрового диапазона на цифру три, чтобы включить сеточный ток усилителя мощности… СПТ в положении «настройка». Постепенно он все вспомнил. Вернул метровый счетчик на шестерку, чтобы прибор получал полноценное электропитание… А анодный стержень отвел назад до минимальных значений.
Теперь СПТ следовало переключить в положение «передача». Он коротко нажал на ключ, засек показания приборов и переналадил положение антенны и анода. Потом повторил эту процедуру несколько раз, пока не увидел, как стрелка показаний настройки заняла положенное место в окошке – а именно в его белом секторе. Это значило, что передатчик и принимающая антенна были синхронизированы и он мог начинать разговор с Джоном и Джеком.
Лейсер откинулся назад, удовлетворенно улыбаясь, закурил сигарету и пожалел, что она не английская. Если они ворвутся сюда сейчас, им будет совершенно все равно, какую марку он курит. Он посмотрел на часы и завел пружину до упора. Больше всего на свете сейчас его пугало, что они могут остановиться. Время на них было выставлено по будильнику Эвери, и это служило ему необъяснимым источником спокойствия – как если бы разлученные любовники смотрели одновременно на одну и ту же звезду.
Он убил того мальчишку.
Три минуты до начала.
Лейсер отвинтил ключ Морзе от крышки коробки с запасными частями, поскольку иначе пользоваться им оказалось бы для него весьма затруднительно. Но Джек сказал, что только так и надо, что это правильно, что большой роли такие вещи все равно не играют. Но ему все же приходилось придерживать подставку ключа левой рукой, чтобы она не скользила по поверхности стола. Джек однажды заметил это, посмеялся, но заверил, что у каждого радиста нашлась бы своя причуда. Вот только, как ни разуверял его Джек, Лейсер сохранил твердую уверенность, что ключ ему выдали меньше того, каким он привык пользоваться на войне. Частички белой присыпки налипли на рычажок. Он отставил локоть в сторону и выпрямил спину. Средний палец правой руки крючком обхватил рукоятку. ДжАДж – мой первый позывной, подумал он. «Джонсон – моя фамилия, и зовут меня Джек, легко запомнить». И Эвери тоже зовут на Дж.: Джон Эвери. И он начал выстукивать. Точка, три тире, точка, тире, точка, три тире. При этом ему вспоминался тот дом в Голландии. Только сейчас никого рядом не было.