– Все, Фред, довольно, – вслух произнес он. – Давай, меняй частоту. Уже почти три минуты.
Но передача продолжалась, буква за буквой, и на невзрачном лице Джонсона появилось выражение неподдельной тревоги.
– Что происходит? – громко спросил Леклерк. – Почему он не поменял частоту?
Но Джонсон лишь продолжал твердить:
– Уходи из эфира, ради бога, Фред, отключайся.
Леклерк в нетерпении коснулся его руки. Джонсон приподнял один из наушников.
– Почему он не меняет частоту? Почему продолжает передавать?
– Не иначе, как он забыл! Во время тренировок никогда не забывал. Я знал, что он будет работать медленно, но чтобы так! Господи! – Он машинально продолжал записывать. – Пять минут, – пробормотал он потом. – Пять треклятых минут. Да замени же ты этот паршивый кристалл!
– Вы можете напомнить ему? – спросил Леклерк взволнованно.
– Конечно же, нет. Как? Он не способен передавать и принимать одновременно!
Теперь они сидели или стояли, парализованные страхом. Джонсон повернулся к ним и произнес с жалобой и отчаянием в голосе:
– Я же повторял ему, я беспрестанно вдалбливал ему это в башку. То, что он сейчас делает, – чистой воды самоубийство! – Он посмотрел на часы. – Он передает непрерывно уже почти шесть минут. Вот ведь идиот, идиот, идиот!
– Что они предпримут? – спросил Холдейн.
– Если засекут передачу? Подключат к перехвату вторую радиостанцию. Зафиксируют линии, а потом это вопрос элементарной тригонометрии, если он будет торчать в эфире так долго. – От беспомощности Джонсон застучал ладонью по поверхности стола, глядя на передатчик, словно именно он стал источником всех проблем. – Даже дети смогут его вычислить, имея два компаса. Боже всемогущий! Прекрати, Фред. Господом молю! Прекрати!
Он записал еще несколько букв, а потом отшвырнул карандаш.
– Все это и так будет на пленке!
Леклерк повернулся к Холдейну.
– Но мы же наверняка можем что-то сделать.
– Хранить тишину, – отозвался Холдейн.
Передача прекратилась. Джонсон отстучал подтверждение приема со злостью, почти ненавистью. Потом отмотал назад магнитофонную ленту и взялся за расшифровку. Положив перед собой листок с кодами, он работал без перерыва минут около пятнадцати, по временам делая какие-то вычисления на клочке оберточной бумаги, подвернувшемся под руку. Все молчали. Закончив, Джонсон поднялся на ноги, машинально демонстрируя уважение к начальству.
– В донесении говорится: «Район Калькштадта был закрыт три дня в середине ноября, когда пятьдесят советских военнослужащих неизвестного рода войск прибыли в город. Никакой спецтехники с ними не было. Ходили слухи об учениях к северу от города. Далее контингент отправился в Росток. Фритцше не знают, повторяю, не знают на железнодорожной станции в Калькштадте. Дороги на Калькштадт не перекрыты».