– Ваш подопечный пожелает увидеть брата? – спросил он, считая, видимо, что столь деликатный вопрос следует адресовать третьему лицу.
Сазерленд слегка смутился.
– Предоставим решение самому родственнику, – сказал он, намекая, что данная проблема вне его компетенции. Они оба посмотрели на Эвери.
– Думаю, в этом нет необходимости, – ответил тот.
– Есть небольшая сложность. Она связана с опознанием, – сказал Пеерсен.
– С опознанием? – удивленно переспросил Эвери. – Моего брата?
– Я сам видел его паспорт, – вставил Сазерленд, – еще до того, как вы мне его передали. В чем там может быть сложность?
Полицейский кивнул.
– Да, конечно, вы его видели.
Выдвинув ящик стола, он достал из него небольшую пачку писем, бумажник и несколько фотографий.
– Его фамилия была Маллаби, – сказал он. Инспектор бегло говорил по-английски, но с заметным американским акцентом, что, впрочем, шло к его привычке курить сигары. – И паспорт выписан на Маллаби. Это же настоящий паспорт, не так ли?
Пеерсен смотрел на Сазерленда. На секунду Эвери показалось, что он уловил на несколько помрачневшем лице консула выражение некоторой неуверенности.
– Разумеется.
Пеерсен принялся просматривать письма, вкладывая одни в папку, лежавшую перед ним на столе, а другие бросая обратно в ящик стола. Время от времени, добавляя очередной конверт к досье, он бормотал:
– Ах да, это сюда.
Или:
– Да, да, так оно и есть.
Эвери чувствовал, как капли пота побежали по его телу; особенно сильно вспотели ладони.
– Стало быть, фамилия вашего брата была Маллаби? – спросил инспектор еще раз, когда все разложил по местам.
Эвери кивнул:
– Да, без сомнения.
Пеерсен улыбнулся.
– Без сомнения? Вы так считаете? – произнес он, поднимая кончик сигары вверх и дружески кивая, словно собирался сделать ничего не значащие замечания по ходу разговора. – А вот все остальные его вещи, его письма, одежда, водительское удостоверение принадлежали некоему мистеру Тейлору. Вам что-нибудь известно о мистере Тейлоре?
Мозг Эвери парализовало от ужаса. Конверт! Почему-то он прежде всего подумал о конверте в своем кармане. Что ему с ним делать? Пойти в туалет и уничтожить, пока еще не поздно? Но он сомневался, что справится: конверт был из плотной глянцевой бумаги. Даже если порвать его в клочья, они останутся плавать в унитазе. Он видел, что Пеерсен и Сазерленд смотрят на него, ожидая ответа, но мог думать только о конверте, тяжким грузом давившем на внутренний карман.
Он сумел выдавить:
– Нет, об этом мне ничего не известно. Мы с братом…
Сводным братом или единокровным?
– …Мы с братом имели очень мало общего. Он был старше. И мы не очень-то ладили между собой. Он сменил множество разных профессий, никак не мог нигде осесть и чем-то заняться основательно. Возможно, этот Тейлор был его приятелем, который… Который… – Эвери пожал плечами, отчаянно делая вид, что Маллаби и для него самого представлялся личностью загадочной.