А вот об интересовавшем капитана Скорине данных вообще не было. В короткой записке сказано, что художников с такой фамилией в Петербурге найдено четверо. Двое мужчины средних лет, один из них инвалид. Еще один вроде как уехал из столицы по делам в неизвестном направлении. Четвертый за границей. И никто из них не носил имя Григорий.
Однако и здесь особых подозрений не было. Художники тоже люди творческие, часто берут псевдонимы, даже имена меняют. Кто из амбиций, кто от скромности, кто из желания быть похожим на кого-то еще.
Так что Григорий Скорин мог быть в равной мере тем четвертым, уехавшим за границу или вообще каким-то пятым или шестым, седьмым.
Словесное описание его внешности по методике Бертильона Щепкин не давал, фотографий тем более не делал. А конкретных подозрений не имел.
С этой стороны поиск возможных соглядатаев японцев результата не дал. Что было вполне ожидаемо.
Но теперь, после двух попыток захвата документов, группа оказалась в самом начале пути.
…– Ну так что теперь, господин продюсер? – невесело усмехнулся Гоглидзе. – Устроим новую охоту? Может, и правда налет на поезд?
Щепкин мазанул по ротмистру недовольным взглядом. Тот сразу перестал ухмыляться, поправил повязку на руке.
– Драка, пожар, еще и нападение? Это уже перебор, как говорят карточные игроки. Тут даже самому тупому ясно, что к чему. Японцы и так настороже. Нет, никаких провокаций больше! Вообще к ним не подходим. Раскланиваемся в ресторане, смотрим издалека, играем в синема. Хоть это у нас получается хорошо.
– Но до Владивостока еще ехать и ехать! – недовольно пробурчал Белкин. – Так и будем… кланяться на расстоянии?
– Так и будем, – веско подтвердил Щепкин. – И внимательно следить за их контактами. В поезде, на станциях. Кто бы к ним ни подошел – всех проверять. Все их передвижения по составу. Чтобы ни шага за пределы вагона не сделали без нашего ведома!
– Нас всего четверо, – вставил ротмистр. – Не маловато для слежки?
Капитан усмехнулся, кивнул в сторону окна, за которым проплывали красоты Урала.
– А куда они денутся, в поезде-то? У них и выход только в одну сторону. А на станциях подключим к слежке местные кадры контрразведки и жандармерии. Главное – не упускать их из виду. И еще…
Щепкин замолчал, словно сомневаясь, говорить или нет. Перехватил вопросительные взгляды офицеров.
– Я попросил Батюшина перехватывать все телеграммы японцев и по возможности их расшифровать. Думаю, сейчас японцы занервничают и начнут контригру.
– Они? Но как? – изумился Гоглидзе.
– Они или тот, у кого подлинники документов. Думаю, он либо едет в этом же поезде, либо следует за нами. Вот его-то нам и надо обнаружить.