— Рубины, конечно, хотя красный цвет обозначает угрозу.
— Какая же угроза в «руке Фатимы»? — возразил лавочник. — Только добрые предзнаменования для вас, сэр, и вашей леди.
— Ну конечно, я просто пошутил, — ответил Бинг.
— Проходите, сэр, будьте любезны, и я найду что-нибудь для вас.
У Мелины мелькнула мысль, что предшествующий обмен репликами имел тайное значение, и, когда они прошли в глубь магазинчика, заваленного изделиями из кожи, коврами и расшитыми туфлями, ее подозрение усилилось.
— Сюда, сюда, сэр, у меня есть то, что вас заинтересует, — продолжал лавочник. А потом он быстро приподнял ковер, за которым обнаружилась потайная дверца.
Бинг нырнул внутрь, и Мелина последовала за ним. Там было темно, и на миг она замерла в растерянности и нерешительности.
Потом она почувствовала, как Бинг нащупывает ее руку и тянет за собой по узкой шаткой лестничке на второй этаж.
До нее донесся голос лавочника:
— Наверху дверь, вам туда, сэр.
За этой дверью оказалась комнатка, освещенная масляной лампой. Мебели здесь не было, только подушки на полу; окно, прикрытое занавесками, выходило на шумную улочку, на которой они стояли минуту назад.
Бинг обернулся и протянул лавочнику руку для рукопожатия.
— Расмин, старый плут, ты узнал меня? — спросил он.
— Не сразу, мистер Уорд. Меня ввели в заблуждение ваш акцент и очки. Но когда вы сказали нужные слова и подали знак, я удостоверился, что это вы.
— Ты ждал меня? — уточнил Бинг.
— Да, мне позвонили сегодня утром.
Расмин указал на подушки на полу и, шагнув к двери, хлопнул в ладоши.
Появилась женщина с закрытым лицом и облаченная в просторные белые одежды, так что трудно было угадать ее возраст.
— Две чашки чая для добрых гостей, — велел Расмин, подождал, когда женщина уйдет, и с широкой улыбкой повернулся к Мелине и Бингу, которые уже устроились на подушках.
— Твоя дочь? — поинтересовался Бинг.
— Племянница, — уточнил Расмин. — Дочь получила пост в Марракеше. Возможно, тебе это как-нибудь пригодится.
— Мы отправимся туда? — спросил Бинг многозначительным тоном.
— Все в руке Фатимы, — откликнулся Расмин.
— Хорошо ли идут твои дела здесь? — продолжал Бинг.
Мелина удивилась их непринужденной беседе и полному отсутствию спешки в решении важного дела, а потом вспомнила, как отец рассказывал про ритм жизни и обычаи Востока. Здесь положено соблюсти церемонии, дружески выпить чаю, побеседовать о жизни и только потом, когда обычный европеец уже будет кипеть от нетерпения, перейти к насущным вопросам.
— Расмин — мой старый друг, — пояснил Бинг, оборачиваясь к Мелине. — Расмин, это моя жена.