– Ты не отдала бы мне Тима за сумку, если бы увидела ее сейчас, – сказала я, мрачно поглядев на потертую торбу, печально лежавшую на диване. – Да и не поможет тебе «Марк Джейкобс» с ночным кормлением.
– А Тим поможет? – саркастически осведомилась подруга.
– Убедительно, – признала я.
На компьютерном экране роскошная, сияющая Луиза обкусывала уже неровный ноготь.
– Эндж! – Она зажала рот рукой.
– Лу?
– Я очень боюсь заводить ребенка.
– О, замолчи! – Мне захотелось ее шлепнуть. – Ты будешь лучшей в мире мамочкой. С чего это у тебя сомнения?
– Ну, это… – Она быстро оглянулась назад, проверяя, что горизонт чист, и подалась к глазку веб-камеры. – Помнишь, как в школе я уронила в пруд морскую свинку?
– С Луизой говоришь? – Алекс, взъерошенный после дневного сна, вошел в гостиную в одних трусах и старой футболке с «Лед Зеппелин». После недавнего перелета и смены часовых поясов он спал когда попало. На секунду он остановился, прикидывая, как пройти через эпическую гору журналов, стикеров и маркеров, разбросанных по полу. Вместе с растущим беспорядком росла моя уверенность в получении визы, и, Боже, что за бардак царил в комнате! Вырванные страницы с выходными данными журналов, каракули моих пробных заголовков и целый сонм обведенных кружочком пар обуви, которые мне, конечно, работу не найдут, но эффективно мотивируют.
Через пару секунд он сдался, поцеловал меня в макушку и потопал к елке. Я вздохнула. Алекс дома всего пару дней, а конфет на елке почти не осталось. Я пыталась намекнуть, что леденцы с елки не едят до Рождества, но у него были железные аргументы: в мусорном ведре он видел два пустых шоколадных рождественских календаря от «Кэдбери» и целый ворох оберток от шоколадных елочных игрушек. Что ж, придется докупить полосатых леденцов. Доллар девяносто девять центов из принципа возьму из суммы на подарок Алексу.
– Да, – сказала я, закрывая макбук. – Не могу поверить, что она ждет ребенка. Она сама еще как маленькая.
– Люди все время рожают детей. – Он зубами сорвал обертку с сахарной вкуснятины зубами, на цыпочках прошел по моему «офису» и присел рядом. Как хорошо, что он дома. Настолько хорошо, что в животе защекотало и на язык просилось умильное «я тебя люблю». В животе лучше щекотка, чем леденцы, – меньше калорий. – С ней все хорошо?
– Да, – кивнула я. Мне казалось очень странным, что два таких важных для меня человека до сих пор не знакомы лично. – Завидует, что я лечу в Вегас без нее. А по-моему, все честно: ребенка-то она тоже без меня завела.
– Ну, с этим ей твоя помощь не требовалась, – засмеялся Алекс, положив голову на диван и глядя на меня. – Тебе разве мама не рассказывала о пчелках и цветочках?