Мини-платье, открывавшее одно плечо, легко скользнуло на меня, демонстрируя свои греческие оборки.
– Дженни! – Это платье мне понравилось. Тончайшая гофрировка и складки маскировали мое обжорство, а открытое плечо и ультракороткая юбка добавляли необходимой пикантности или, если хотите, дерзости шлюхи в хорошем смысле слова.
Дженни оторвалась от журнала, осмотрела меня с головы до ног и показала два больших пальца.
– Крикни, когда он туфли принесет, – сказала она.
Ура, она одобрила! Его не я выбирала и не могу поставить себе в заслугу, но Дженни понравилось! Появился Бен, сжимая в одной руке серебристые босоножки, а в другой – массивные замшевые черно-серебряные ботильоны с открытым мыском.
– Что говорит ваше сердце? – спросил он. Несколько мелодраматично, но мое сердце сразу дало ответ. Я видела похожие босоножки на ногах, обхвативших спину моего бывшего, и не собиралась с ними дружить.
– Лучше ботильоны. – Протянула я руку, стараясь не обращать внимания на горький, желчный вкус во рту. Тупая Джина со своей дурацкой основной коллекцией! Я вспоминала, какими универсальными они были в свое время. Эта девушка обладала врожденным чутьем при выборе туфель и полным отсутствием интуиции в отношениях с мужчинами.
– «Миу Миу», – сказал Бен, когда я сунула стопу в роскошный замшевый ботильон с наборным каблуком. Мой ярко-розовый ноготь тут же выглянул в дырочку. Серебряный блеск облагораживал весь облик, а массивность ботильонов, контрастируя с легкостью платья, добавляла комплекту оригинальности. Отличный выбор. – Великолепно. Еще пара вещей, и все.
– О-о, Энджи, – Дженни отложила журнал (!), – какая ты красивая… будешь, когда я тебя накрашу!
Это был своего рода комплимент.
– Подожди, вот увидит тебя Алекс…
– Слушай, возьми мой телефон, проверь, он не звонил? – Я нехотя рассталась с ботильонами и расстегнула молнию на платье. Увезу его домой. Хоть пожар, хоть потоп. – Я обещала позвонить.
– Бойфренд решит, что вы сбежали венчаться с другим? – спросил Бен, подавая мне полосу блестящей черной ткани. Я озадаченно уставилась на мужчину, соображая, как, собственно, это надевать. Через две секунды Бен выхватил у меня предполагаемое платье и приказал поднять руки.
– Скорее волнуется, что Дженни нашла мне работу в стрип-клубе, – отозвалась я, сдувая с лица прядь волос, пока меня одевал взрослый мужчина. – Или что я томлюсь в багажнике где-нибудь в пустыне.
– Она хочет сказать «лежу в запертом багажнике», – машинально перевела Дженни. – Это «Дольче»?
На этот раз журнал остался на диване, а шампанское на столике. Все внимание Дженни принадлежало мне.